Товарищ Инесса - страница 7
Отход от религии повлек за собой повышенный интерес к философскому познанию мира. Книги, да и споры в вечерние часы на веранде пушкинского дома, толкнули к тщательному изучению материалистической теории.
При всей пылкости своего характера, при всей порывистости и страстности, Инесса с отроческих лет была приучена к систематическому чтению; она не только много читала, но и работала над книгой. Так что нас не должно удивлять ее обращение к сочинениям по социологии и политической экономии, по истории и философии.
В одном из писем мужу она вскользь сообщает, что «принялась за химию» и что читает книгу про бельгийских рабочих (1899 год). В другом письме, относящемся к 1900 году, Инесса Федоровна просит достать ей книгу М. К. Горбуновой «Женские промыслы в Московской губернии» и узнать в ремесленной управе насчет труда учениц и мастериц. «Мне бы нужно знать, — пишет она, — только среднее количество часов, которые они работают, и среднюю заработную плату».
На минутку остановимся и попутно обратим внимание на автора этой книги. Видная деятельница женского профессионального образования, специалист в области кустарных промыслов Минна Карловна Горбунова-Каблукова была знакома Инессе Арманд по всякого рода благотворительным комитетам. У Горбуновой-Каблуковой собирались по субботам интересные люди — профессора университета и земские деятели, экономисты и публицисты. Вполне вероятно, что молодая мадам Арманд приглашалась на эти «историко-экономические журфиксы», беседовала с их завсегдатаями — Ключевским и Анучиным, Морозовым и Фортунатовым… Горбунова-Каблукова состояла в переписке с Фридрихом Энгельсом. И вовсе не исключено, что Минна Карловна показывала юной единомышленнице письма своего великого корреспондента.
В ту пору и сама Инесса завязала кой-какие интернациональные связи.
Перед нами письмо на французском языке — письмо, в котором ставится вопрос о создании в Москве «секции Международного женского прогрессивного союза». Корреспондентка Инессы — секретарь этой феминистской организации Адриэнна Вейжеле обещает ей всяческую поддержку, приглашает в Лондон за опытом и т. д. (ЦПА ИМЛ, ф. 127, оп. 1, ед. хр. 32).
От той же организации была, очевидно, получена и английская книга (справочник) «Дома для работающих девушек в Лондоне», издание 1898 года. Книга эта вместе с двумя томами мемуаров Сен-Симона на французском языке хранится ныне в Государственном историческом музее (ф. 433, ед. хр. 26). Попали они в музей из ельдигинской библиотеки И. Ф. Арманд. Подчеркивания и пометки на полях показывают, что над книгами работали.
Нам не известно, увлекалась ли Инесса в те годы суфражизмом — женским буржуазным движением за равные с мужчинами права. Если даже и увлекалась, то, по-видимому, совсем недолго. Но знание вопроса сослужило ей хорошую службу потом, когда пришлось сражаться с буржуазными «равноправками» и сплачивать женщин-работниц в революционные колонны.
Выше, когда говорилось о Горбуновой-Каблуковой, я назвал Инессу Федоровну ее единомышленницей. Нет, не следует понимать это слово буквально. Просто в ту пору их интересы пересекались и совпадали в каких-то точках. Но никогда Инесса не принадлежала к среде благонамеренных земцев, салонных бунтарей или либеральствующих прекраснодушных интеллигентов.
Ей было душно в буржуазных салонах и на великосветских раутах, умом и сердцем она тянулась к настоящему революционному делу, и в зеленоватых глазах ее мелькали отсветы приближающейся бури.
Разный народ собирался в доме Армандов. Сестра Александра Евгеньевича, Анна, симпатизировала большевикам. Позднее, в 1914 году, Анна Евгеньевна, по мужу Константинович, вступила в партию. (Здесь уместно добавить, что Инесса любила свою золовку, дружила с ней всегда. Они отлично понимали друг друга, были настоящими единомышленниками.) Младшие сыновья Евгения Евгеньевича тоже не избежали революционных веяний. Ну, а среди различных их друзей-приятелей, приезжавших в Пушкино погостить, подкормиться, иной раз даже и укрыться от недреманного ока жандармов, среди студентов этих встречались настоящие революционеры.