Товарищ Инесса - страница 9

«Была еще на двух заседаниях в психологическом обществе (читали о реализме) и в секции того же общества, где читали о Метерлинке. На втором я от тоски чуть язык не проглотила. На первом реферат был скучный или, точнее сказать, вместо реферата было пустое место, но возражали интересно. Референт был против материалистического понимания истории, возражали ему Богданов, Суворов и т. д., как поборники материалистического понимания истории. Народу было очень много. Мне в общем немного напомнило заграницу. Только там все это гораздо энергичнее и живее, там этого самого референта так бы распушили, что от него осталась бы одна слизь. И мне, честное слово, хотелось бы этого! Уж очень досадно, когда подобные глупцы лезут в критики».

Характер Инессы, ее политические взгляды и склонности вполне явственно проявляются и на той страничке этого же письма, где рассказывается о съезде земских представителей в Петербурге и о том, как земцы эти собираются «требовать» конституции.

«Между прочим, она (конституция. — П. П.) прекуцая, учреждаются две палаты и т. п. прелести. Либералишки несчастные! Душа у них коротка!» (письмо из семейного архива).

Презрение к «либералишкам с короткой душой» пронесла Инесса через всю свою жизнь.

Взглянем вновь на фотографии — поворошим стопки снимков, сохранившихся в фондах ЦПА ИМЛ, Музея революции СССР, у дочерей Инессы. Отберем несколько фото, относящихся к интересующему нас периоду.

Какая она разная, Инесса Арманд! Странная вещь: на многих изображениях блондинка кажется смуглянкой, темноволосой. Лицо подвижное, нервное, переменчивое; в его чертах, во всем ее облике, словно в зеркале, отражаются разные чувства и настроения: радость и усталость, задор и умиротворенность, печаль и твердость.

Гляжу я на эти снимки, и кажется мне, что она была из тех целеустремленных людей, которые не умеют прятать свои чувства и мысли; про таких говорят: все на лице написано.

Вот снимок, сделанный у «постоянного» фотографа: молодая дама сидит вполоборота к объективу, на руках— ребенок. Пышная прическа, рот чуть открыт в улыбке. Все так покойно — ну, прямо мадонна с младенцем.

Любительское фото: дама в темной накидке и шляпе, заколотой на взбитых волосах. Взгляд мечтательный, мягкий. Снята Инесса на фоне моря, на втором плане видна какая-то рощица. Надпись на обороте, сделанная ее рукой, свидетельствует: «Дорога из Сорренто в Кастельмаре. Январь 1903 года».

И фотография, снятая всего через два месяца — в марте 1903 года, в Москве. Кабинет, рабочий стол, заваленный бумагами. Керосиновая лампа с абажуром. За столом, в кресле, — Инесса. Но отчего так заострились черты ее лица, какие грозы прошумели над ее головой?!

Очень хороша она на снимке, сделанном в Москве в августе 1902 года. Что за дума запечатлелась на ее одухотворенном лице? Быть может, в такой вот момент председательница благотворительного общества и приняла решение, в корне переменившее всю ее дальнейшую жизнь? Как знать! Во всяком случае о многом может поведать ее задумчивый взгляд.

Пожалуй, своевременно здесь рассказать о личной драме Инессы Федоровны. Она ушла от мужа. Ушла, полюбив другого. И этим другим был младший брат мужа, Владимир.

Взаимоотношения любящих ничем не походили на обычный в буржуазных семьях адюльтер. Чувство было взаимное, открытое.

Ярый враг всяческой лжи, Инесса, не таясь, объяснилась с Александром Евгеньевичем. Невыносимо трудно было причинить боль человеку, который сделал ей в жизни столько хорошего, относился к ней так бережно, был чутким мужем и ласковым, внимательным отцом.

Понял ли он Инессу, простил ли? По-видимому, и понял, и простил. Во всяком случае Александр Евгеньевич до самой последней минуты Инессы оставался ее искренним другом, приходил на помощь в тяжелые времена, удивительно тактично появляясь именно тогда, когда бывал необходим. И после ранней смерти Инессы Александр Евгеньевич свято чтил ее память. (Умер он в почтенном возрасте, в 1943 году, под Москвой.)

Развод супругов не был официально оформлен, очевидно из-за детей. Воспитывать их продолжали совместно, всегда советуясь, считаясь друг с другом. Переписывались часто. А когда судьба заносила Инессу в заграничное «далеко», когда ее тоска о детях переливалась через край, Александр Евгеньевич находил возможность хотя бы на короткий срок соединить мать и детей…