Товарищ маркетолох - страница 9
– Ну, могём, могём! Это вы на ходу сочинили, что ли? Скажете тоже, транспортировки и последующего представления», канцеляристская ваша душа! Вам осталось только ещё про товарный артикул завернуть или толщину обложек, Марк…
– Толщина передней прозрачной обложки, м-м-м, ноль тринадцать миллиметра, задней – м-м-м, ноль восемнадцать миллиметра, товарищ подполковник!
– Ладно, Марк, прекратите паясничать! Ваша работа? Хотя, нет, не отвечайте, вопрос был чисто, что называется, риторический. Ответьте-ка мне лучше на другой, более интересный для нас вопрос: почему вы тогда выбрали именно эту тему? Согласитесь, вопрос и в самом деле очень интересный, учитывая, что вам было всего лишь шестнадцать лет, а родились вы спустя много лет после распада того самого, э-э-э, тоталитарного общества?
– Хорошо, я отвечу на ваш вопрос, товарищ подполковник, хотя интерес вашей конторы к олимпиадной работе тогдашнего девятиклассника, коим я был в то время, представляется мне более чем странным, что бы вы мне там не говорили. Ну так вот, учился я тогда, как я уже сказал, в девятом классе. Пора самоопределения, так сказать. А тут вдруг заманчивое такое объявление на одном из зарубежных сайтов. Ну да, том самом, который си-ай-эй или, по-русски говоря – ЦРУ, ни к обедне буде сказано. Олимпиада по экономике типа, для учеников российских школ, работы можно оформлять на русском языке опять же, и, самое-самое, что меня тогда и привлекло, так это – гранды на обучение в американских университетах. Ну дурак был, что тут скажешь. Думал тогда, что корка забугорного вуза с полупинка откроет мне двери в любую престижную компанию и, тем самым, обеспечит моё безбедное существование по самый гроб жизни. А тема… Тема была выбрана, честно говоря, поначалу чисто из конъюнктурных соображений. Даже тогдашним подростковым умишком я сообразил, что пиндосы должны были обязательно хотя бы обратить внимание на работу с подобным названием, а там…
– Понятно, Марк, раскрывая тему вы, вероятно, слишком увлеклись и в силу присущего от рождения аналитического склада мышления и, в особенности, юношеского максимализма, представили моим заокеанским коллегам результаты, которые им не столько совершенно не понравились, сколько даже просто взбесили. Как сейчас помню заголовки новостных лент того периода, – в этом месте учёный консультант прикрыл от удовольствия глаза и с блаженной улыбкой на устах и в самом деле процитировал вслух несколько заголовков из американских газет десятилетней давности, дословно переведенных впоследствии почти всеми российскими изданиями либерастического толка.
– «Советская пионерия возрождается из пепла в прутинской России», «Доктор Джекил и мистер Хайд в одной рязанской спецшколе», «Реинкарнация Павлика Морозова в деревне Канищево»… А, кстати, Марк, вы не знаете, причём тут бедный Павлик?
– Вам смешно, а у меня в те дни и дня не проходило в школе без драки. И да, школа-то была у меня, самая что ни на есть обычная. Разве только что с легким уклоном в сторону английского. Почему дрался? Так, было значит за что. Всё-таки не забывайте, я был тогда типичным подростком с полным набором полагающихся такому возрасту комплексов и романтических мифов. Нет, вы только представьте себе, вам шестнадцать лет, осознанный интерес к противоположному полу, а тут тебя на каждом углу то пионером обзывают, то Павликом нарекают, а то и Флаконом кличут…
– Прости меня Господи, Марк, я не совсем понял. А Флаконом-то за какие такие грехи?!
– Ну как же, как же, товарищ подполковник, я ведь был доктор Джекил и мистер Хайд в одном флаконе! Во-во, вы ржёте, а мне тогда совсем не до смеха было, вы уж поверьте!
– Ради бога простите, Марк! Так и тянет попросить разъяснений ещё и по поводу Павлика Морозова, но теперь лучше воздержусь. Поясните мне в таком случае, пожалуйста, другой момент. Почему же вы тогда, несмотря на все эти, не побоюсь выразиться таким образом, шекспировские коллизии, не оставили эту тему и, более того, все эти годы вновь и вновь постоянно к ней возвращались?
– Ну уж нет, товарищ подполковник, я всё-таки для начала покончу раз и навсегда с этим Павликом, чтоб он трижды перевернулся там в своём гробу! Понимаете, всё было прямо как в детской песенке, помните? Рыжий, рыжий, конопатый убил дедушку лопатой! Блин, до чего же всё-таки у вас в Союзе были кровавые мультики! Как мне кажется, здесь даже резня бензопилой в Техасе отдыхает, вы так не считаете? Ой, теперь уж вы меня простите, отвлёкся. Ну так вот, а я был вынужден всем отвечать что-то типа: «А я дедушку не бил, а я дедушку любил!». Нет, реально я за своих родных любого порву, ну или почти любого, благо, что полувоенная подготовка позволяет. Ясен пень, я не в восторге от просоветских взглядов своих родаков, но, шорт поберьи, как любит говаривать наш профессор, идти по стопам Павлика Морозова и предавать их на этом основании? Бред сивой кобылы!