Трагедия казачества. Война и судьбы-4 - страница 19
Далее Протопопов показал, что в сентябре 1944 года генерал-инспектор добровольческих войск генерал от кавалерии Кестринг (Протопопов назвал его Кессельрингом) назначил его офицером для поручений при начальнике казачьего резерва генерале Шкуро. В декабре того же года Протопопов был признан негодным к военной службе и уволен в запас, но уже в январе 1945 года в связи с тотальной мобилизацией снова был призван в армию и назначен в Цветль инструктором по строевой подготовке в офицерский резерв Казачьего стана, командиром которого был генерал Доманов.
В первых числах мая 1945 года Протопопов выехал с семьей в австрийский город Патриахсдорф, а узнав об окончании войны, явился в Юденбург, чтобы отдать себя в руки советского командования. Так, по крайней мере, записал в протоколе допроса майор Герасимов.
Но показания Алексея Протопопова-Медера не устраивали СМЕРШ. Внутрилагерная агентура, завербованная из людей, не без оснований опасавшихся за свою судьбу, сообщала о Протопопове такое, что руководители СМЕРШа потирали руки, предвидя крупное судилище над злейшим врагом советской власти. Они были учениками главного идеолога сталинской юриспруденции Андрея Вышинского, который утверждал, что самое главное в судебном процессе — это признательные показания обвиняемого. Однако все то, что сам о себе сообщил Протопопов-Медер, не давало возможности предъявить ему серьезные обвинения.
Но через руки следователей СМЕРШа прошли десятки и сотни тысяч человеческих судеб. Был накоплен немалый опыт, и внимательно прочитав протоколы допроса, сверив их с агентурными материалами, майор Герасимов понял: в стене защиты, построенной Протопоповым, имеются щели. Надо только вставить рычаг, повернуть его умелой рукой в нужный момент — и защита рухнет, как карточный домик. Внимание следователя привлекли показания его подчиненного, что ему поручалось наблюдение за строевой подготовкой офицеров из Казачьего стана.
Но, судя по предыдущим показаниям, Протопопов-Медер был офицером железнодорожных войск, занимавшихся строительством и эксплуатацией железных дорог. Быть инспектором по строевой подготовке офицерского состава мог только опытный строевой офицер, окончивший военное училище и имевший достаточный опыт службы в строю. Поскольку речь шла о казачьих частях, инспектор строевой подготовки должен был, кроме того, хорошо знать и кавалерийское дело: седловку, ковку, верховую езду, рубку шашкой. Офицер железнодорожных войск для такой работы не годился. Сомнения следователя укрепились после допроса князя Чегодаева-Саконского, показавшего, что в 1942 году Протопопов формировал в Белграде сотню «самостийных казаков»[29] численностью до 170 человек.
На одном из следующих допросов Алексей Протопопов-Медер подтвердил эти показания, уточнив, что занимался с сотней боевой подготовкой: обучением строю, изучением винтовки и пулемета. При этом он отметил, что по своему возрасту и имеющимся навыкам личный состав сотни мог быть использован разве что только для гарнизонной службы, для участия в боях эти люди не годились. На вопрос, какой ориентации придерживались эти люди, Протопопов ответил: «Монархической».
Такой ответ сулил следователю немалые перспективы — можно было обвинить подопечного в участии в монархической, то есть в контрреволюционной организации. Но одного свидетеля было недостаточно.
9 августа 1946 г. был допрошен Иван Березлев, 1893 г. рождения, уроженец станицы Ханской, полковник врангелевской армии, сохранивший этот чин и на немецкой службе. К тому времени Березлев был уже осужден по статье 58-3 к 10 годам лишения свободы.
Подтвердив участие Протопопова в формировании сотни «самостийных казаков», Березлев заметил, что к тому времени Алексей Протопопов был разжалован из майоров в лейтенанты, но, несмотря на это, продолжал формировать сотню. «Этому, — сказал Березлев, — многие удивлялись, считали большим доверием немецких властей».
На вопрос следователя о практической деятельности организации «Самостийные казаки» Березлев ответил, что, судя по газетным и журнальным публикациям, основной задачей этой организации являлось образование самостоятельного казачьего государства в районе Дона и Кубани путем свержения вооруженным путем существующего в России строя. Оживившись, следователь задал еще один вопрос, не была ли организация «Самостийные казаки» связана с немецкими разведывательными органами. Березлев ответил, что об этом ничего не знает. Но следователь остался доволен: преступления Алексея Протопопова-Медера доказаны окончательно и бесповоротно.