Трансформация интимности - страница 12

«Трансформация интимности» занимает пока одно из первых мест на этой полке.

В. Анурин, г. Нижний Новгород, январь 2004

Множество людей прочли и дали свои комментарии к первоначальным вариантам этой книги. Я постарался принять во внимание большинство из их замечаний в пределах возможного. Мне хотелось бы высказать особую благодарность: Гранту Борису, Мишелю Барретту, Терезе Бренная, Монсеррат Гиберне, Ребекке Харкин, Дэвиду Хелду, Сэму Холлику, Грэхему МакКанну, Хизер Уорвик, Джеффри Уиксу и анонимному обозревателю Стенфорд Юнивесити Пресс. Хочу также поблагодарить Эврил Саймондс за ее работу по подготовке рукописи и Элен Джеффри за ее осмысленное копирование.

Я хотел написать книгу, которая будет доступна большинству читателей, которым она попадет в руки. Поэтому я старался избегать технической терминологии везде, где это оказалось возможным, даже в тех случаях, когда мне приходилось блуждать по интеллектуальным областям определенной степени сложности. Мною были использованы обширные источники, но в интересах читабельности я свел к минимуму отсылки и сноски. Некоторые из источников, с которыми я работал, возможно, более основательно, нежели с другими, нуждаются здесь в определенных комментариях: это литература по самопомощи.

Сексуальность — предмет, который представляется публично иррелевантным: с одной стороны всеохватывающим, а с другой — сущностно частным делом. Постоянным фактором здесь можно также считать, что он задан биологией и необходим для продолжения рода. И тем не менее секс сегодня постоянно находит свое отражение в публичной сфере, и более того, о нем уже говорят на языке революции. На протяжении нескольких последних десятилетий, как говорят, свершилась сексуальная революция; и революционные надежды связываются с сексуальностью многими мыслителями, для которых она представляет собою потенциальную область свободы, незапятнанной пределами нынешней цивилизации.

Как следует интерпретировать подобные призывы? Этот вопрос и навел меня на мысль написать эту книгу. Я был намерен написать о сексе. И обнаружил, что я в не меньшей мере пишу о любви и о гендере[40].

Сами по себе работы о сексе имеют гендерную тенденцию. В некоторых особенно заметных исследованиях сексуальности, написанных мужчинами, в сущности, не найдешь и упоминания о любви, и проблема гендера появляется в качестве какого-то приложения. Сегодня впервые в истории женщины провозглашают свое равенство с мужчинами. В том, что последует ниже, я не пытаюсь анализировать, насколько глубоко гендерное неравенство укоренилось в экономической или политической сферах. Вместо этого я сосредоточиваюсь на эмоциональной сфере, где женщины — обычные женщины, живущие повседневной жизнью, равно как и осознающие себя феминистские группы, — произвели изменения огромной и общезначимой важности. Эти изменения в особенности относятся к исследованию возможностей «чистых отношений», отношений сексуального и эмоционального равенства, которые имели взрывной характер в том, что касается предшествующих форм гендерной власти.

Возникновение романтической любви обеспечивает нас многочисленными примерами[41] источников отношений в их чистом виде.

Идеалы романтической любви в течение долгого времени вдохновляли в большей мере женщин, нежели мужчин, хотя, конечно, мужчины не могли не испытывать здесь определенного влияния со стороны женщин. Этос романтической любви имел двоякое воздействие на положение женщины. С одной стороны, он помог поставить женщину «на свое место» — в дом. Однако, с другой стороны, романтическую любовь можно рассматривать в качестве активной радикальной связи с «маскулинностью» современного общества. Романтическая любовь предполагает, что может установиться продолжительная эмоциональная связь с другим (другой) на основе неких качеств, внутренне присущих самой этой связи. Эта любовь выступает предвестником отношений в чистом виде, хотя также находится с такой связью в натянутых отношениях.

Возникновение того, что я называю пластичной сексуальностью, было решающим для эмансипации, имплицитно подразумеваемой в чистых отношениях, равно как и для провозглашения сексуального наслаждения женщин. Пластичная сексуальность — это децентрализованная сексуальность, освобожденная от репродуктивных потребностей. Она имеет свои источники в тенденции, берущей свое начало где-то в восемнадцатом веке и прямо связанной с ограничением размеров семьи. В дальнейшем это качество развивается как результат распространения современной контрацепции и новых репродуктивных технологий. Пластичная сексуальность может формироваться как характерная черта индивидуальности и поэтому она внутренне ограничена самою собой. В то же время — в принципе — она освобождает сексуальность от правила фаллоса (или даже — правления фаллоса), от надменной важности мужского сексуального опыта.