Это был контрреволюционный террор класса землевладельцев, нацеленный против своенравного и бунтарского крестьянства, а также новой мелкой буржуазии, которая становилась вызовом его классовому господству.
Пытка была правилом. Инквизиторы приходили, вооружённые не только Библией,— с огнём и мечом они приходили подавлять крестьянские восстания. Надвигающийся крах феодализма только подстегнул реакционный гнёт.
Трансгендерность упорствует
И всё же вопреки столетиям этой смертоносной кампании трансгендерность не была искоренена.
В средневековой Италии и Франции были настоящие фестивальные сообщества трансвеститов, известные как «Аббатства Беспорядка».
Наогеоргус[18] писал в «Папском королевстве» (1570) о масленичных гуляниях:
«И мужчины и женщины менялись своим платьем, мужчины в девичьем уборе, а распутные девки расхаживали одетые как мужчины…»[19].
Трансгендерность также ещё бытовала среди правящих классов. Например, когда королева Швеции Кристина отреклась от короны в 1654 году, она надевала мужские одежды и называла себя «графом Дона». О Генрихе Ⅲ во Франции говорили, что он одевался как амазонка и поощрял своих придворных делать так же.
На протяжении всего Средневековья и при раннем промышленном капитализме трансвестизм продолжал играть важную роль во многих случаях ожесточённой борьбы как форма социального и политического бунта против классовой власти.
«В 1630 году, например, Мер-Фоль[20] и „её“ труппа нападали на королевских сборщиков налогов в Дижоне; в Божоле в 1770‑х крестьяне надевали женские одежды и нападали на землемеров своего лендлорда; в Уилтшире в 1631 году банды крестьян, возглавляемые одетыми как женщины мужчинами, которые звали себя „леди Скиммингтон“, подняли мятеж против королевского огораживания их лесов; в апреле 1812 года двое мужчин-ткачей в женской одежде — „жёны генерала Лудда“ — вели толпу при разрушении ткацких станков и фабрик в Стокпорте; уэльские бунты 1830‑х и 1840‑х против дорожных сборов и других налогов возглавлялись „Ребеккой“ и другими трансвеститами; беспорядки Портьюса 1736 года в Эдинбурге возглавлялись мужчинами, переодетыми как женщины, а их вождь был известен как „Мэдж Уайлдфайр“[21]; в Ирландии „Белые ребята“, действовавшие в 1760‑х, одевались в длинные белые платья, „чтобы восстановить древние обычаи и возместить иные обиды“ в борьбе против британских землевладельцев».[22]
С заменой старого феодального порядка на основе земельной собственности капитализмом само существование трансвеститов и прочих трансгендерных женщин и мужчин в основном переместилось в подполье. Многие были принуждены перейти в противоположный пол, чтобы выжить. Женщины-трансвеститы переходили в мужской пол, становясь солдатами, пиратами и грабителями с большой дороги. И всё же трансвестизм продолжал проявляться в культурной области по всей Европе в праздниках, ритуалах, карнавалах, маскарадах, театре и опере.
Эти трансгендерные традиции сохраняются поныне в празднике ряженых, Марди Грасс и Хеллоуине. В современной империалистической Японии кроссгендерные роли ещё остаются в ядре древней драмы, а также и театра кабуки. И это не просто остатки традиции. Трансгендерные женщины и мужчины по-прежнему существуют, как бы трудна ни становилась их борьба за выживание.
Трансгендерность по всему миру
Мы сосредоточились на истории Европы, и это было сделано сознательно. Вина за законы и отношения против трансгендеров непосредственно лежит на правящих классах этого континента. Захват земель и имущества «обвинённых» в ходе судов над ведьмами и инквизиция помогли правящим классам получить капитал для расширения своего господства на Азию, Африку и Америку. Затем европейская элита попыталась навязать свою идеологию колонизированным ими народам по всему миру.
Но, несмотря на расистские попытки колониалистов провести культурный геноцид, трансвестизм и другие трансгендерные проявления всё ещё можно наблюдать в ритуалах и верованиях угнетённых народов. Ясно, что трансгендеры остаются на уважаемых социальных ролях в огромном множестве различных обществ в культурах разных континентов.