Травница - страница 41

— И что? — Я упёрлась и даже звуки «погони» и странные ловоды неизвестного мужика не заставят меня идти даль… — Че-е-ерт!

Пищала я, мотая левой рукой — амулет Рииг обжёг так сильно, что боль в раненой конечности померкла. И как-то необычно нагрелся красный камень… Словно меня ругали, а не предупреждали.

— Ты идёшь? — Мужчина ошалело посмотрел на меня.

— Я, — Оберег вновь обжёг и я затараторила: — Да! Да! Хоть на край света, черт ЕЁ подери!

— Я Римошта. — Он снова схватил меня за руку, но уже за здоровую и авторитарно повёл дальше. — Можешь называть меня Рим.

— Лена.

И мы направились прочь от рынка, а мне захотелось выкинуть кулон.

— Вот бери, — Рим придвинул ко мне небольшую баночку мази и свежие бинты. — Перевяжи руку, а то не час воспаление заработаешь.

— Спасибо. — Отказываться я не стала, так как тоже переживала за ожог — в тех полевых условиях, в которых была, как покинула Красный Лист, следить и ухаживать за раной проблематично, а после того, как я постоянно её травмировала, в заживлении появился регресс. Главное не занести инфекцию. — Вы мне не поможете развязать?

— Да, конечно. — Римошта, нагнулся над моей протянутой рукой и принялся аккуратно разбинтовывать её, а я смогла разглядеть его получше. Он был подтянутым и весьма привлекательным мужчиной лет за тридцать, хотя не знаю сколько может ему быть на самом деле. Он нахмурил густые брови, когда увидел мою руку — красная и воспалённая. — Хуже чем я думал.

— Вполне терпимо.

— Болит, наверное, ужасно? — Рим посмотрел на меня своими большими добрыми карими глазами.

— У меня было обезболивающее…

— Было?

— На дне осталось.

— Тц. — Мужчина придвинул свой стул поближе ко мне и присел и притопывая ногой, задумчиво произнёс. — Нужно будет докупить, но где достать хорошее…

— Я видела много травников и знахарей, но…

— Да они, скорее шарлатаны. — Римошта недовольно скривился, понимая куда я клоню. — Дурной у них товар, да и цену заламывают.

— Это точно. — Согласилась я и поморщилась, промывая рану оставшимся настоем из чёрной бузины. — Чёрт.

— Подуть? — С добродушной лукавостью предложил Рим.

— Хах, спасибо. — Я улыбнулась лишь уголками губ.

— Предплечье не сильно задето, а вот кисть пострадала прилично. — Подытожил мужчина, наблюдая за моими манипуляциями. — Как она работает?

— Да еле-еле. — Уныло ответила я и подвинула банку с мазью к нему. — Откройте, пожалуйста.

— Как так получилось? — Рим указал рукой на шею. — И вот тут?

— Я думала там не видно… — Я поджала губы и потрогала небольшой участок кожи. Там, она была немного шероховатой.

— Только если приглядеться. — Поспешил заверить меня мужчина. — Так что?

— Неудачная попытка самосожжения. — Не удержавшись от сарказма, ответила я.

— А ты остра на язык. — Рим усмехнулся и передал мне открытую банку.

— Наверное, за это я и поплатилась… — В нос ударил запах горицвета, зверобоя и бузины, и я с осторожность стала наносить мазь на повреждение.

— Так, заслуженно отравительницей прозвали?

Я оторвалась от своего занятия и внимательно посмотрела на мужчину и улыбнулась. Хотел он сдать меня, то сдал бы давно, и главным для меня оставался тот факт, что я больше не сомневалась в Рииг.

— Гномы, которые приютили меня — обманывали и строили коварные планы за спиной, — Начала я свой рассказ, наслаждаясь охлаждающим эффектом мази. — Об это я прознала не сразу и по великой случайности.

— И ты захотела уйти?

— А кто бы не захотел? Нужно было мне тихо всё провернуть, но гордость не дала. Труда, эта змея, на мою демонстрацию характера, закатила истерику и по-всякому обзывала, и я всё же хотела уйти не отвечая. Но… — Даже сейчас, от воспоминаний челюсти сводит. — Её муженёк был последней каплей, он и так выводил меня одним своим видом, а тут волочайкой не самой красивой обозвал, ну я и…

Как бы это лучше сформулировать?

— Что ты?

— Сказала, что подпоила его Пьяным Матросом… — Опустив глаза, нехотя ответила я.

— О, Рииг! — Голос Рима был глухим и поражённым.

— Но я не опаивала! Так, от злости в сердцах крикнула и если проблемы и были у мужика, то и не из-за меня.

Римошта открыл рот, намереваясь что-то сказать, и закрыл его. Потом вымолви нечленораздельный звук и залился смехом.