Трехсотлетие “прутского чуда” - страница 2
Понимая это, Петр І подготовил указ для Сената: в случае плена царем его не считать и указов его не выполнять.
И тут случилось чудо – турки согласились на мирные переговоры! Чтобы спастись Петр І был готов почти на все. “Ставь с ними на все, что похотят, кроме шкляфства (плена. – Авт.)”, – инструктировал он посланного в турецкий лагерь вице-канцлера Петра Шафирова. Но в итоге, великий визирь согласился на минимальные уступки – царя обязывали: вернуть захваченный в 1696 г. Азов, срыть Таганрог и другие пограничные крепости, пропустить Карла ХII в Швецию, не вмешиваться в дела Речи Посполитой и “выйти из земель связаных с Польшей казаков, запорожцев и тех казаков, что пребывают в союзе с наияснейшим ханом Крыма” (последний пункт был сформулирован настолько расплывчато, что вскоре возник дипломатический спор: кто и что имел в виду).
Шведский король и крымский хан требовали отказаться от переговоров и уничтожить вражескую армию. Но визирь не прислушался к их аргументам и требованиям. 23 июля 1711 г. Прутский договор был подписан. Вскоре российская армия вышла из лагеря, оставив туркам в качестве трофея артиллерию. До Днестра она добралась в плачевном состоянии. Как вспоминал секретарь датского посланника Расмус Эребо, «солдаты почернели от жажды и голода. Умирающие люди лежали во множестве по дороге, и никто не мог помочь ближнему или спасти его, так как у всех было поровну, то есть ни у кого ничего не было».
“Неизвестные достоверно причины побудили визиря согласиться на мир, что спасло российскую армию”, – отмечает энциклопедия Брокгауза и Ефрона.
Российская историография утверждает, будто великий визирь согласился на переговоры, поскольку янычары, понеся тяжелые потери, отказывались идти на новый штурм и угрожали бунтом. А успех на переговорах – дело рук Шафирова. И хотя визирь и его окружение получили более 250 тысяч рублей, но подкуп якобы не сыграл решающей роли.
Историография турецкая свидетельствует, что формальный главнокомандующий царской армии фельдмаршал граф Борис Шереметев дважды предлагал начать переговоры, но Балтаджи-паша согласился лишь после того, как в турецкий лагерь прибыла 27-летняя Екатерина Алексеевна (до знакомства с Петром и принятия православия – Марта Скавронская), походно-полевая царская жена. О чем она общалась с визирем – неизвестно. Однако, беря во внимание биографию Скавронской (оказывала сексуальные услуги шведским солдатам, затем – российским и через руки Шереметьева и Меншикова попала к царю), можно себе представить набор ее аргументов.
Впрочем, Балтаджи-паша мог соединить секс и коррупцию.
Какая из версий более правдива утверждать не беремся, но, похоже, что турецкие историки ближе к истине. Конечно, отрицать дипломатический талант Шафирова нельзя, но дальнейший ход событий свидетельствует о решающей роли Екатерины. По возвращении в Петербург, в 1712 г. Петр І венчается с ней и объявляет Богом данной женой (до этого царь не осмеливался “преступать обычая предков” да и просто правил монарших браков); их дочки Анна и Елизавета стают принцессами. В 1713-м царь учредил орден Св. Екатерины, наградив им свою жену “за достойное поведение во время Прутского похода”, а потом короновал. Объявить Екатерину I наследницей престола помешал адюльтер императрицы с камергером Вильямом Монсом, которому вскоре отрубили голову за… мздоимство.
А вот султан был очень недоволен Балтаджи-пашой, которого вскоре сняли с поста и отправили на остров Родос, где удавили. Новым великим визирем стал командир янычарского корпуса Юсуф-паша. Вряд ли такое назначение произошло бы, если бы янычары в прутском сражении не хотели сражаться и грозили бунтом.
«Трудно представить себе, что было бы с Россией, если бы Петр погиб на Пруте, – пишет уже цитируемый нами Антон Керсновский. – При несчастном Алексее Петровиче ей бы пришлось пережить новое смутное время. Все старания и достижения Петра пропали бы даром. Вообще же Прутский поход – это война пропущенных возможностей. Согласись Петр на предложение султана – и граница России тогда же пошла бы по Дунаю… Молдавия и Валахия, войдя в состав Империи, за 200 лет ассимилировались бы совершенно – и мы не имели бы враждебной Румынии. Не надо было бы проливать потоки крови под Очаковым, Измаилом, Рущуком, в Силистрии и вести пять войн за сто лет. Болгария и Сербия были бы освобождены от турецкого ига на сто лет раньше – Румянцевым, ставшим бы Забалканским, а не Задунайским, Суворов вместо Измаила штурмовал бы Адрианополь, а Кутузов продиктовал бы мир Порте не в Бухарестсте (бывшим бы тогда русским губернским городом), а в Царьграде. Вся история России сложилась бы иначе… Ошибку примерно такого же порядка совершил и Балтаджи-паша. Этому визирю мы обязаны многим», – резюмирует российский исследователь.