Треснутая трубка - страница 49
Началась беспорядочная перестрелка.
— Из крепости выходит еще один отряд! — сообщил один из матросов.
И точно: сзади раздался стрекот автоматов, скоро к нему присоединился клекот пулемета. Пули зацокали по камням, но никого из членов экспедиции пока не задели. Это, насколько понял Гурьян, было результатом умелого выбора места командиром. А Могого все беспокоился за своих.
— Осторожнее! Будьте внимательнее! — крикнул он Гурьяну, короткими очередями обстреливая то место, где упал флаг с черной свастикой.
Гурьян же все пытался получше разглядеть упавшего у дороги дедушку Каро. Неужели фашисты убили старого охотника?
Через полчаса берег океана на минуту утих. Воспользовавшись этим, Карл Мюллер зычным голосов обратился к залегшим за камнями немцам, что они окружены большими вооруженными отрядами негров, что сопротивление бесполезно, и предложил им не проливать крови напрасно и добровольно сложить оружие. Фашисты открыли ураганный огонь. Отряды Могого и Каро отвечали редкими и меткими выстрелами. Гурьян тоже тщательно прицелился из пистолета в голову, приподнявшуюся из-за круглого камня, и нажал на курок. Голова больше не появилась…
Геологи и матросы уже давно поняли, что вооружением противник намного превосходит их. С карабинами и винтовками трудненько придется против автоматов и пулеметов. К тому же, патроны в экспедиции считанные… И Могого шепнул советскому геологу, что придется изменить тактику: только рукопашная схватка может решить исход боя в нашу пользу. Основная надежда на ножи, которыми негры владеют мастерски. Оказывается, команда уже передана по отряду: негры, перебегая от камня к камню, начали пробираться к месту, где залегли фашисты. Отряд Каро заходил им в тыл с другой стороны. Гурьян перезарядил пистолет и бросился догонять ушедших вперед.
— На лодке выставили пулемет! — крикнул матрос, по-прежнему следивший за действиями лодки. — Собираются высадиться на берег!
Жестокая схватка приближалась неотвратимо. Матросы и геологи уже не думали о том, что подкрепление с лодки делает противника еще сильнее, — их теперь не остановило бы даже десятикратное численное превосходство врага. Сжав кинжалы в зубах, они упрямо ползли между камнями навстречу выстрелам отряда Бранхауса.
Но им не пришлось схватиться ни с нацистами на берегу океана, ни с расистами с подводной лодки. С запада вдруг донесся гул мощных моторов, и тут же над бескрайним простором джунглей появились самолеты.
Несколькими ракетами геологи показали место своего расположения, и вскоре над открытым плато рядом с рощей повисли черные точки. Не прошло и пяти минут, как все небо расцвело пестрыми куполами парашютов. А экспедиция, защищая десантников, открыла по фашистам бешеный огонь из всех имеющихся оружий — жалеть патроны теперь было ни к чему.
— Лодка тронулась в сторону океана! — радостно крикнул матрос.
Со стороны фашистов теперь уже никто не стрелял. Среди камней вдруг поднялась поджарая фигура, и тут же в наступившей тишине хлопнул пистолетный выстрел. Фигура грузно опустилась обратно. Это покончил с собой военный преступник, гитлеровский ракетчик фон Бранхаус, более двадцати лет скрывавшийся от людей в Сараматских горах и тешивший себя наивными надеждами о власти с помощью радуги Отто Ойслендера.
Оставшимся в живых его приспешникам после этого ничего не оставалось делать, как выбраться из-за камней с поднятыми руками…
В городе африканское солнце печет еще сильнее. Но люди, уместившиеся под широколистной пальмой, словно и не чувствуют жары: пожимают друг другу руки, а то вдруг, радостно возбужденные, начинают даже обниматься. Они, оказывается, только что вышли с приема, устроенного в их честь руководителями республики Зимбамве. Старый негр, то и дело поглаживающий свою редкую бородку, не выдержал, прослезился:
— Как ведь тепло говорили со мной, все о ране расспрашивали, — пробормотал он, не скрывая радостных слез. — Рана-то она что — заживет. Только жаль вот — не смог я прикончить этого Бранхауса…
— Не горюй, дедушка! Он ведь все равно получил то, что заслужил.