Треснувшее зеркало - страница 8

И она снова весело и громко рассмеялась.

Артур Бэдкок с восхищением заметил:

— Хетер просто невозможно удержать. Она своего всегда добьется.

— Элисон Уайльд, — пробормотала мисс Марпл и удовлетворенно кивнула.

— Что вы сказали? — не понял Бэдкок.

— Ничего. Просто когда-то я знала одну женщину…

Хетер вопросительно смотрела на нее.

— Вы напомнили мне ее, вот и все.

— Я? Надеюсь, она была хорошая?

— Она действительно была очень хорошая, — медленно произнесла мисс Марпл. — Добрая, пышущая здоровьем, жизнерадостная.

— Но, наверное, у нее были и какие-нибудь недостатки? — засмеялась Хетер. — У меня они есть.

— Видите ли, Элисон была всегда так поглощена собственной деятельностью, что иногда это мешало ей увидеть, как это выглядит со стороны или как это может отразиться на других людях.

— Как в тот раз, когда ты приютила ту семью, эвакуированную из разрушенного коттеджа, а потом они уехали, прихватив наши чайные ложки, — сказал Артур.

— Но… Артур! Не могла же я оставить их на улице. Это было бы невеликодушно.

— Это были фамильные ложки, — мрачно заметил мистер Бэдкок. — Георгианские, принадлежащие еще бабке моей матери.

— Ах, Артур, забудь эти старые ложки. Заладил одно и то же.

— Боюсь, мне не удастся забыть.

Мисс Марпл в раздумье посмотрела на него.

— А чем занимается ваша подруга сейчас? — любезно поинтересовалась Хетер.

Мисс Марпл ответила не сразу.

— Элисон Уайльд? О, она умерла.

— Как я рада снова оказаться здесь, — сказала миссис Бэнтри. — Хоть я и прекрасно провела время.

Мисс Марпл понимающе кивнула и приняла чашку чая из рук подруги.

Когда несколько лет назад умер ее муж, полковник Бэнтри, миссис Бэнтри продала усадьбу Госсингтон-Холл и почти все прилегающие к ней земли. Себе она оставила только Ист-Лодж — Восточную обитель — построенный в свое время для садовника прелестный крошечный домик с портиком, но без всяких удобств, в котором даже садовник отказался бы жить. Миссис Бэнтри дополнила его всем необходимым для современной жизни, надстроила кухню новейшего образца, провела новый водопровод от магистрали и электричество, оборудовала ванну. Все это стоило ей немалых денег, но все же не столько, сколько бы стоило ей проживание в Госсингтон-Холле. К тому же ей удалось сохранить необходимую изолированность от окружающего мира — садовый участок в три четверти акра, красиво окаймленный деревьями, так что, по ее словам, «что бы они там ни делали с Госсингтон-Холлом, я этого не увижу и не расстроюсь».

Последние несколько лет она большую часть года разъезжала, навещая детей и внуков в различных частях света, и время от времени возвращалась, чтобы насладиться уединением в собственном доме. За это время Госсингтон-Холл успел пару раз поменять хозяев. Одно время он использовался как гостиница, она потом закрылась, и усадьбу купили сразу четыре человека. Они поделили ее на четыре части, но вскоре перессорились. Наконец, усадьбу приобрело министерство здравоохранения для какой-то непонятной цели, для которой она в конце концов ему так и не понадобилась. Министерство перепродало ее, и вот именно эту продажу обсуждали теперь подруги.

— До меня, конечно, уже дошли эти слухи, — сказала мисс Марпл.

— Разумеется, — подхватила миссис Бэнтри. — Ходили даже слухи, что здесь собирается поселиться Чарли Чаплин со всеми своими детьми. Было бы ужасно здорово, но, к сожалению, в этом не оказалось ни слова правды. Нет, несомненно, это будет Марина Грегг.

— Какая она была красавица, — вздохнула мисс Марпл. — Я помню ее ранние фильмы. «Перелетная птица» с красавцем Джоэлем Робертсом. Или «Мария Стюарт». А «Тропинка во ржи»? Он, правда, слишком сентиментальный, но мне очень нравился. Господи, как давно это было!

— Да, — согласилась миссис Бэнтри. — Ей должно быть уже — как ты думаешь? — лет сорок пять или пятьдесят.

По мнению мисс Марпл, Марине Грегг было ближе к пятидесяти.

— А в последнее время она где-нибудь снималась? Я теперь не так часто бываю в кино.

— Кажется, только в небольших ролях, — сказала миссис Бэнтри. — Она уже давным-давно не звезда. У нее был сильный нервный срыв. После одного из разводов.