Третье советское поколение - страница 16

Он помолчал, словно обдумывая что-то, а затем добавил:

— Мы много говорим о хороших работниках; по-моему, важнее замечать хорошего человека. Из него всегда получится хороший работник.

Баштанюк, Аксенов, Бондарь — как много у них общего. За шестьдесят лет Советской власти сложился не только новый человек (даже если в нем еще немало пережитков), сформировался и новый тип руководителя. Естественно, далеко не все постигли науку руководства людьми. Многие по-прежнему видят вначале план и производство, а только потом человека. Такой тип руководителя подвергается беспощадной критике в театре, кино, на телеэкранах, в литературных произведениях. Но большинство, несомненно, составляют такие, как Геннадий. Они — душа и сердце КамАЗа.

Вечером следующего дня мне представилась возможность встретиться в неофициальной обстановке с тремя рабочими завода по выпуску двигателей. Все они были членами одной бригады. Меня пригласили в дом одного из них — поджарого, смуглого, слегка разбитного татарина, весь облик и манеры которого выдавали в нем бывшего моряка. Как выяснилось, до приезда на КамАЗ он плавал на морских судах и побывал во многих странах. Казалось, в его душе все еще живет морская стихия. Однако теперь прошлое для него лишь приятное воспоминание. Чувствовалось, что скитания по белому свету еще сильнее привязали его к дому, родной Татарии, друзьям, вот хотя бы к тем двоим, что присутствовали здесь: невысокому, худощавому, русскому по национальности блондину и сильному, с усами цвета льна белорусу. Когда тот узнал, что тоже родом из Белоруссии, обнял меня и предложил тост за «земляков». Мы выпили по рюмке водки — на брудершафт. Так в доме камазовского рабочего началась наша «встреча на Эльбе».

Как и американцы, советские люди славятся радушием и выражают свое дружелюбие, обильно потчуя гостя. Было бы заблуждением полагать, что пир, устроенный в мою честь, — повседневность для советских людей. Но столь же ошибочно думать, что деликатесы, от которых ломятся столы в американских домах в День благодарения и на рождество, никогда не переводятся в средней семье в США. Тем не менее должен признаться, что не помню ни одного случая, когда меня бы плохо, недружелюбно приняли даже в самом скромном по достатку советском доме. Напротив, я буквально не знал, куда деваться от щедрости хозяев. Где «голодающие русские» достают все эти вкуснейшие продукты? — спрашивал я себя. Мои московские друзья рассказывали с озорным огоньком в глазах, что одна француженка заметила по этому поводу: «Во Франции изобилие продуктов в универсамах, но едят очень скромно. В Советском Союзе, наоборот, в магазинах не всегда большой выбор, зато в домах на столах чего только нет». Я полностью разделяю эту мысль.

Мне ни разу не приходилось слышать от кого-либо из ответственных советских руководителей утверждения, будто СССР уже догнал США по производству товаров широкого потребления. Несмотря на всевозрастающее производство таких товаров, что, изредка позволяя себе быть объективной, отмечает даже американская пресса, эта проблема продолжает оставаться одной из самых главных и пока еще не решенных проблем советской экономики. Принципиальное различие состоит в том, что кривая потребления средней семьи в США постоянно, и со всевозрастающей скоростью, падает. Кривая же потребления товаров широкого спроса советскими людьми неуклонно идет вверх, и это несмотря на серьезные хозяйственные трудности в стране (например, несколько неурожайных лет подряд).

Но эти показатели и в СССР, и в США могут ухудшиться, если не будет остановлена опасная гонка вооружений, начатая администрацией Рейгана. Эта «незваная гостья», к сожалению, всегда незримо присутствовала на моих встречах с работниками КамАЗа. Мы старались изгнать ее песней. В дружеских встречах бывает момент, когда слова уже не могут передать теплоты сердец. Так как раз и рождается потребность в песне. О, как прекрасно звучали наши песни в тот незабываемый вечер!

Душой компании неожиданно стал Анатолий Агаев — секретарь комсомольской организации завода по выпуску двигателей. Я не случайно сказал «неожиданно» — раньше он казался мне степенным, важным, даже несколько официальным. Агаев сопровождал меня в экскурсии по предприятию и поразил своим превосходным знанием производственного процесса. (Комсомольские руководители, как и их партийные товарищи, не только обладают навыками политической работы, но и являются высококвалифицированными инженерами.) Однако поначалу я не увидел в нем той теплоты, что согревала меня при встрече с Геннадием Баштанюком. Анатолий произвел на меня впечатление скорее своими деловыми, чем душевными качествами. В тот вечер я убедился, на-насколько поспешными и ошибочными были мои суждения о нем. И дело не только в том, что он прекрасно играл на гитаре и пел задушевные русские и цыганские песни. Я увидел здесь иного Анатолия: в его отношениях с членами бригады, их женами и детьми. Я почувствовал, с какой неподдельной искренностью относятся к нему окружавшие его люди. А гитара и песня лишь помогли выразить то чувство дружбы и товарищества, которое воспитал в людях КамАЗ.