Третий долг - страница 52

Мы защищали наши инвестиции.

Жаль, что Уивер не постарались защитить свои.

В момент, когда машина остановилась, Кес прикоснулся к плечу Нилы.

— Готова?

Она отстегнула ремень и соскочила с сиденья без оглядки. Кес вылез и хлопнул дверью.

Меня оставили одного.

Спасибо, бл*дь, за это.

Я вытянул руки перед собой, разминая шею и выдыхая весь спектр эмоций, которые впитал здесь. Мы не говорили с тех пор, как покинули «Хоуксбридж», но мысли Нилы бомбардировали меня миля за милей.

Нила и Кес ушли, направляясь к складу. Похлопав руками, я нашел свои таблетки и принял еще одну, прежде чем выйти из автомобиля и запереть его.

У меня была ужасная мысль, что мне нужен транквилизатор, чтобы проделать дорогу домой. Это заставило меня подумать о том, чтобы обратиться к алкоголю и никотину для других выездов — найти отсрочку в химии и фальшивых высотах.

Я провел руками по лицу и пустился догонять брата и маленькую Уивер. Сегодня была простая сделка по наблюдению за новой поставкой. Обычно Дэниель заботился об этом, но там было что-то еще. Кое-что, на что я согласился без ведома Ката, беря полную ответственность на себя, если это не сработает.

Моя куртка «Блэк даймонд» защищала от мерзкого ветра, и водянистое солнце изо всех сил старалось согреть этот прохладный день. Тягучие серые облака бросали тень на безликий бетон под моими туфлями. Неважно, насколько было мрачно и безлико снаружи — внутри Бриллиантовой аллеи нам не нужно было солнце.

У нас было свое собственное.

В нескольких метрах Кес протянул руку Ниле. Я ждал, согласится ли она. Я ждал, чтобы посмотреть, что я буду чувствовать. Но она покачала головой и держалась подальше, предпочитая смотреть на нежный притихший океан справа и вдохнуть запах скал, покрытых водорослями.

Мы направились ко входу в Бриллиантовую аллею. Тени огромных зданий поглотили нас, когда мы оказались в открытом пространстве узкого переулка.

Мои модельные туфли прижались к бетону, а байкерские сапоги Кеса хрустели и топали. Нила совсем не шумела, дрейфуя вперед в своих плоских балетках, таких юных и невинных.

На протяжении месяца я не видел ее. Я часто бывал в покоях Уивер и касался полузаконченных платьев, над которыми она работала.

Место было пустым, стены будто выли от несправедливости. Я не мог долго там находиться, слишком сильно ощущая ее запах и затянувшееся присутствие. Я сказал себе, что нужно охладеть к тому времени, как она вернется, но на самом деле я смотрел в будущее — пытался понять, как буду чувствовать себя, когда она уйдет насовсем.

Ее комната будет еще более опустевшей.

Душа исчезнет навсегда.

Кес остановился у двери. Он постучал три раза в виде кода и перевел взгляд на пуленепробиваемую камеру.

Экран озарил лицо одного из наших доверенных охранников. Он посмотрел на нас, кивнул, затем переключил экран на клавиатуру, отсканировав отпечатки пальцев, а также потребовал девятизначный ключ доступа.

Нила сохраняла молчание, пока Кес вводил все, что нужно, затем механизм разблокировался, разрешая вход.

Вместе мы двинулись вперед, попав под самые ослепительные солнечные лучи, которые только можно вообразить.

— Вау, — выдохнула Нила, прищурившись от яркого света.

Он был ослепляющим.

Слишком яркий.

Мы с Кесом были подготовлены.

Он рассмеялся, поправив на носу свои «Рей-Бен».

— Довольно круто, да?

Вытащив очки из кармана, я надел авиаторы на глаза. Щелкнув пальцами, вытянул руку, чтобы охранник дал мне запасную пару.

Мгновенно девчачья пара очков приземлилась мне на ладонь, и я протянул ее Ниле.

— Свет здесь необходим.

Нила взяла очки, неуклюже их надевая.

— Прежде я никогда не была в таком ярком месте.

— Ты поймешь, почему так.

— Я собираюсь уйти, — сказал Кес. — Найду вас, когда закончу. — Похлопав по карманам, он добавил: — Звони, если понадоблюсь. Веселись, Нила. — Махнув рукой, он направился в центральный коридор огромного склада и исчез.

Нила посмотрела налево и направо. Мы стояли в центре четырехэтажного здания, где прожекторы и лампы освещали все, как солнце. Мы обменивали не только мрачную осень снаружи, но также торговали холодом за удушливую жару.