Третий должен уйти - страница 5
– Вы знаете Чайкова Михаила Витальевича? – в лоб спросил я.
Но и этот снаряд не пробил ее крепкую броню, которая с виду казалась такой хрупкой.
– Нет.
– Вы не с ним сегодня встречались?
– Нет.
Она не задавала встречных вопросов, какими ощетиниваются практически все без исключения подозреваемые. А в чем, собственно, дело? Почему вы спрашиваете? На каком основании вы меня подозреваете… А у нее без экивоков – нет, и точка. И без всякого лукавства… Или в этой женщине таился дьявол, искушенный в коварном лицедействе, или она действительно ничего не понимала.
– А с любовником вы встречались в тридцать шестой квартире?
– С любимым мужчиной, – поправила она.
– Но в тридцать шестой квартире? – давил я.
– В сороковой.
– И ваш любимый мужчина может это подтвердить?
– Да, конечно.
– Как его зовут? Фамилия, имя, адрес?
– Я не скажу, – с аутичным спокойствием бросила она.
– Да, но вам нужно алиби!..
– Вы меня в чем-то подозреваете? – наконец-то забеспокоилась Серафима.
– Да, подозреваем… Дело в том, что раньше со своим любимым мужчиной вы встречались в квартире номер тридцать шесть.
– Да, встречалась, – не стала отрицать она. – Всего два раза. Потом Миша снял квартиру этажом выше.
– Миша?
– Да, его зовут Миша.
– Чайков Михаил Витальевич!
– Я не знаю, как его фамилия.
– Уфф!.. – выдохнул я, пятерней взъерошив свои волосы.
– Вам плохо?
– Да нет, просто я в шоке…
Серафима подняла руку, и стоящий неподалеку охранник метнулся к ней. Она велела связаться с какой-то Антониной Петровной, чтобы она подала нам кофе.
Я воспользовался паузой и позвонил Юре Станкову, вкратце объяснил ситуацию и попросил выяснить, кто проживает в сороковой квартире. Выяснить и взять на контроль…
– Вы хоть понимаете, в какой ситуации оказались? – в предвкушении торжества спросил я.
– В какой?
– Я вас не тянул за язык, вы сами все сказали…
– Что я сказала? – Казалось, Серафима действительно не понимала, в какую историю вляпалась.
– Вы признались, что у вас есть любовник.
– Любимый мужчина.
– А есть разница?
– Есть, и большая. Любовник – это стыдно, а любимый мужчина – нет, – совершенно серьезно проговорила она.
Я очумело смотрел на нее. Или она издевалась надо мной, или у нее не все в порядке с головой.
– И ваш муж признает эту разницу?
– Нет, – опустив голову, тихо сказала она. – Поэтому мы не живем вместе. Он ушел от меня.
– То есть он знает о любовнике? В смысле, о вашем любимом мужчине?
– Да, он знает, что я полюбила другого человека.
– Феноменально!
Серафима нахмурилась и обиженно посмотрела на меня, ясно давая понять, что не нуждается в комментариях.
– И ваш муж не пытался набить морду вашему любимому мужчине?.. Э-э, извините, физиономию…
– Он хотел. Но я ему не сказала, кто он такой.
– Почему?
– Вот именно потому и не сказала…
– Ваш муж – страшный человек?
– Мой муж – самый лучший мужчина на свете, – ничуть в том не сомневаясь, ответила Нефедова.
– Вы так считаете?
– Я это знаю.
– И при этом вы ему изменяете?
– Вы кто, психоаналитик? – убивающе спокойно спросила Серафима.
– Боюсь, что психоаналитик понадобится мне самому. А еще лучше, психотерапевт.
Она никак не отреагировала на мою колкость. Ей все равно, в ком и в чем я нуждаюсь. Ей вообще нет до меня дела.
– Значит, ваш муж не знал, кто ваш любовник?
– Нет.
– А сегодня вдруг узнал! И приехал, чтобы набить ему морду!
– Кто вам такое сказал?
– Вашего мужа сегодня видели во дворе сорок седьмого дома. Это было через полчаса после того, как вы, Серафима Платоновна, зашли в этот дом.
Я выдал непроверенную информацию, но в нашем деле – это обычная практика. Неопровержимые доказательства нужны для суда, а в стадии розыска и следствия оправдана любая дезинформация, способная расшатать защиту подозреваемого.
– Я этого не знала, – нахмурилась Серафима.
– И машину его не видели?
– Нет.
– В какое время вы ушли от своего… э-э, любимого мужчины?
– В районе четырех часов… – Она задумалась. – Ближе к половине четвертого.
– Спокойно вышли из тридцать шестой квартиры, сели в свою машину…
– Да, вышла, да, села в свою машину.
– И ничего, что в тридцать шестой квартире в это время находился труп?
– Я этого не знала.