Третий фронт. Секретная дипломатия Второй мировой войны - страница 25

Связи между влиятельными объединениями промышленников Германии и Англии начались давно, и они носили не только экономический характер. В марте 1938 года министр заморской торговли Англии Хадсон заявил, что «сотрудничество промышленников могло бы оказать благотворное влияние на политическое умиротворение». В конце лета того же года начались очередные переговоры между «Имперской группой индустрии» и «Федерацией британской промышленности» с целью заключения соглашения (на манер германо-итальянского). Эту идею активно поддерживали как министерство торговли (Стэнли), так и министерство заморской торговли (Хадсон). Немецкие промышленники добивались снижения английских таможенных пошлин, а английские хотели бы получить доступ на рынки, захваченные Германией. Правда, на первых порах немецкие представители придерживались мнения, что их британские коллеги еще не готовы к созданию «мощного экономического блока Германия — Англия — Франция — Италия». Однако 18 января 1939 года англичане сообщили, что готовы к встрече, а Стэнли и Хадсон объявили о своих предстоящих визитах в Берлин. «Лучшая новость, которую давно не слышал деловой мир», — ликовал журнал «Бритиш трэйд джорнэл энд экспорт уорлд».

Переговоры в Дюссельдорфе объединений промышленников Англии и Германии завершились принятием декларации, состоявшей из 12 пунктов и провозгласившей необходимость развития торговли между обеими странами. Она содержала далеко идущие соглашения, практически — карательные сговоры в ряде отраслей. Реакция на декларацию последовала однозначная: так, в США устами государственного секретаря она была названа «частью так называемой политики умиротворения». В Вашингтоне были серьезно встревожены опасностью англо-германского экономического сговора. Как писал журнал «Экономист», соглашение представляло собой «двусторонний, сговор за счет третьих лиц». Большое беспокойство вызвало оно и в Восточной Европе, ибо означало усиление как германского, так и английского наступления на восточноевропейские рынки. И это в то время, когда Англия заверяла эти страны, что стремится защитить их от возможной германской агрессии!

Английская сторона сделала предложение — отдать Германии рынки Юго-Восточной Европы и тем самым положить начало разделу сфер экономического влияния. С этой целью эксперт консервативной партии Друммонд-Уолф в мае 1939 года посетил Берлин. Однако предложение не могло привлечь ни Геринга, ни Вольтата, ни рурских промышленников, так как эти рынки Германия уже «экономически освоила». Для электротехнической и крупной химической промышленности балканские страны вообще рынком быть не могли. Геринг в то время откровенно намекал англичанам, что они должны пойти на большие уступки в разделе сфер влияния, либо Германия решится на «быструю, короткую войну».

Итак, с определенного момента планы и намерения Англии и Германии стали расходиться: если в 1939 году «умиротворители» с английской стороны были готовы и дальше идти на предельные уступки, то у нацистов рос не только аппетит, но и уверенность в возможности провести раздел и перекройку сфер влияния военным путем. Именно к этому периоду относятся многочисленные документы руководящих органов «Дейче банк», «ИГ Фарбен», Флика, а также другие проекты создания так называемой «экономики больших территорий». Один из проектов, принадлежавший перу ведущего нацистского теоретика Карла Шмитта, объявлял доктрину Монро прецедентом для создания в Европе территорий, «не подлежащих чужому вмешательству». К таким территориям, по его мнению, относились Центральная и Восточная Европа. Шмитт, между прочим, писал: «Мы сейчас мыслим глобально, в масштабах крупных территорий. Мы признаем неотвратимость грядущего территориального перепланирования, о котором уже говорили министериаль-директор Вольтат и рейхслейтер генерал Риттер фон Эпп». Упоминание Вольтата в этом контексте для нас исключительно интересно, так как оно показывает, в какой мере Вольтат находился в те годы в «идеологическом эпицентре» экономической и внешней политики гитлеровской Германии.