Третий Полюс - страница 2

стр.

и запустил высоко-высоко в небо,
выше солнца и звезд.
Спустя несколько тысячелетий они возвратятся,
неся в своих крошечных клювах зеленую поросль.
Конечно, буквы не зерна и, уж тем более, птицы.
Но в сердце моем проклёвывается росток.
Каждый раз, когда я читаю,
он становится чуточку выше, превращаясь в побег,
растет.
13.6.2013

Море Морзе


1

Читающий эти строки!
чтя Кодекс Электротока,
нанизывай web-горизонты
на зоркость мятежного ока.
Отважно курсорь по безбрежью
названий, цитат, фамилий,
легко прошмыгнув меж флотилий
бит-байтовского зарубежья.
Ах, невод коварен паучий!
Отыщешь ли порт Ариадны?
В тебе еще жив Ихтиандр,
Но Улиссу он не попутчик.
Нутро твое вывернет качка,
смешав заголовки и сноски.
Подпольным связистом Дубровским
шифруешь пробелы. Как датчик,
отстукиваешь посланья
в неровном чечеточном ритме —
пульсацию внутренней битвы,
прозренья безумства на грани.
Насайтившись и отчатясь,
выходишь из батискафа,
заметив, как вьется по шкафу
рассветная тонкая завязь.
Уже зазвенели трамваи,
шуршат по асфальту шины,
злодеи несут в метро мины
на жертвенный стол Минотавру.
Ты вылез сухим из кожи.
Дежурный потоп «даби-даби»
случится под вечер. По-крабьи
ты косишься на прохожих.

2

Караваны кочующих знаков наводнили белесое взморье.
Не попал ли в зрачок твой осколок
из мерцающего монитора?
Если так – будет вечной зима, все замерзнет,
Нашу гибель увидят с небес одинокие звезды.
Если так – станем книги жечь и лукавить взглядом,
А прозрачная едкая взвесь в нас осядет ядом.
Но найдется чудак, говорящий всерьез о весне, о лете,
Принимая снежинки то за стрекоз, то за души поэтов.
Он построит плот, скрутит крепкий канат из тины,
Он в открытое море уйдет, раздирая льдины.
Через год доберется туда, где не знают снега,
Где часы из песка, и песок не быстрей солнечного бега,
Где слетая с губ, слова превращаются в камень,
Где в глазах – гаснущий огонь горького познанья,
Где в скитальце признают воскресшего бога
И тотчас об этом напишут в папирусных блогах.
17.12.2008

Письмо

(текст песни)


Здравствуй!


Мы с тобой ретрограды:

в век микросхем письмо не в чести,

но я больше верю чернилам с бумагой,

чем клавиатуре формата XP.

И смотрят слова насыщенным взглядом:

в наклоне строки и в зачёркнутом – суть,

полоска конверта ждёт слюнного яда,

ей предстоит летаргический путь.

В письме всё живое, до точки, до боли,

а сбивчивость слога и почерк не врут,

в письме упраздняются маски и роли,

поэтому письма хранят

или жгут.


Знаешь, а раньше и кровью писали,

оплату доставки назначала судьба,

рубили с плеча и печати ломали,

а буква и дух берегли города.

И смертною битвой виднелся подстрочник,

но черновики сберегли имена

героев: вдоль чёрных глазниц многоточий

история скачет во все стремена.


Не надо о смысле – мы не разгадаем,

обилие истин порочит наш век,

ты лучше взгляни, как земля примеряет

свой саван венчальный,

холодный, как снег.

И чем-то мистическим кажется почерк:

среди новостей, поздравлений и тем

лирических кроется нечто,

а впрочем – здесь нужен скриптолог,

не более чем.


Поскольку все встречи чреваты прощаньем,

есть в каждом письме своё скрытое «срочно»:

осилив и время, и расстоянье,

мета-пространством становится почта.

Душа просочится сквозь кончик пера

и ей наплевать на размах топора,

а также на сбои в работе систем:

мэйл не краснеет и, к счастью,

он нем.


Желаю тебе поменьше врагов.

Пиши. Жду ответа.

Пока.

Будь здоров.


Здравствуй…

2008

Эй!

Эй! это я – твоей души остов,
Плакучий Остров,
Терпкий крапленый сердца сок,
Изо всех жил, как угарный Матросов,
Бросаюсь кровавым стуком в висок.
Срываюсь на сверхзвуковые частоты,
Услышь меня! Стынут дороги вен.
У дзота одна пунктирная нота —
Без вариаций и смены тем.
За малым кругом – большой. И – точка.
Прикрытый дрейфом Великий Блеф.
Мотоциклист, гоняющий в бочке,
Мечтает ослепнуть и падать, как снег.
Или – взметнуть ошалелым скорым,
Звезды увидев в прожекторах,
Между Дневным и Ночным Дозором
Неосторожно просыпав прах.
Доктор сказал: «Все не так уж плохо.
Ммм… Болезнь душевного свойства.
Обостренное чувство эпохи.
Хотите, мы удалим у вас остров?»
16.11.2008

II. Янь

1

День и ночь идет караван,
День и ночь я блюю за борт,
Нас не выпустит океан,
Нас не примет аэропорт.