Тревога - страница 13

Я почувствовала, как мое лицо начинает пылать. Случившееся определенно возглавляло список ситуаций, которых моя мама советовала мне избегать. Я не знала, где я, как сюда попала, и даже не знала имени человека, с которым спала.

О Боже, я переспала с ним!

Стена ухмыльнулся, когда я начала отползать с помощью рук и ног, пока не наткнулась на что-то, лежащее на полу — мой собственный пиджак. Я схватила его, обернула вокруг груди и попыталась отдышаться.

— Ты в порядке? — спросил Стена.

— Нет! — я яростно покачала головой. — Нет, я не в порядке! Это не правильно! Срань Господня, я так не поступаю! Я никогда так не поступаю!

— Поступаешь как? — спросил он, прищурившись.

— Так! — крикнула я, одной рукой проводя в воздухе линии между нами, а другой крепко прижимая к себе пиджак.

Он поднял брови, и я почувствовала, как паника в моей груди увеличивается. Я прикрыла рот рукой, чтобы удержаться и реально не закричать.

— Расслабься, — мягко сказал он. — У нас с тобой ничего не было. Ты отрубилась спустя полминуты после того, как мы сюда добрались.

Я проглотила его слова, почувствовав облегчение, но потом снова пришло сомнение.

— Почему тогда я с тобой в одной постели?

Стена выпрямился и многозначительно осмотрел окружающее нас пространство, чего я еще не сделала. А когда последовала его примеру, то поняла, что оно состояло из одной комнаты, сочетавшей в себе гостиную, спальню и кухню, а закрытая дверь в одной из стен видимо вела в ванную комнату.

— Где еще мне нужно было тебя разместить? — спросил он.

Помимо раскладного дивана в комнате еще стояло кресло, но оно было недостаточно большим, чтобы на нем спать. Ближе к кухне располагался журнальный столик с двумя стульями и небольшая тумба со стоящим на ней телевизором. Больше никакой мебели не было, лишь чемодан, наполненный ворохом одежды.

— Почему я вообще здесь? — так или иначе я чувствовала себя обиженной, и мне требовалось доказать, что он совершил нечто неуместное. Но я не могла придумать ничего, что стало бы благословением и воспрепятствовало бы произошедшему стать полностью моей ошибкой.

Я сжала руки в крошечные кулаки, даже не задумываясь, что собираюсь делать. Вряд ли он почувствует мой удар, даже если я попытаюсь его ударить.

— Потому что ты пыталась уехать домой самостоятельно, — сказал Стена. — Я собирался вызвать тебе такси или просто отвезти тебя домой, но, кажись, на тот момент ты даже не могла вспомнить, где именно живешь. Поэтому мы здесь.

Я вглядывалась в него, пытаясь решить — верить ему или нет. Я помнила, как он забрал у меня мои ключи, так что эта часть соответствовала истине. Все, что произошло после этого для меня как в тумане. Однако его объяснение звучало вполне разумно, и я не видела никакой причины, по которой он стал бы мне врать.

Ты не знаешь этого парня! Ты понятия не имеешь — говорит ли он правду!

— Ты бы предпочла, чтобы я оставил тебя на стоянке в одиночестве?

Зла на него не хватает.

— А ночью ты лезешь обниматься, — произнес Стена с кривой ухмылкой и, закинув руки за голову, откинулся назад. — Я пытался тебя отодвинуть, но, в конце концов, сдался.

Хоть мое лицо и покраснело от его слов, я не могла отрицать их правду. У меня никого не было около года, но Зак, мой бывший, часто обвинял меня в попытках задушить его во сне, а сегодня моя гигантская мягкая подушка испытала то же самое.

— Дерьмо, — пробормотала я.

— Однако я рад, что тебя не рвало в моей квартире, — добавил Стена. — Я здесь всего несколько дней и не хочу лишиться залога, понимаешь?

— Меня рвало?

— На стоянке.

— Дерьмо, — пробормотала я снова, когда память о событиях вчерашнего вечера стала возвращаться ко мне.

— Не самая лучшая реакция на первый поцелуй, которую я когда-либо получал, — сказал он с полу-усмешкой. — Но, по крайней мере, ты не ударила меня.

— Мы целовались? — сквозь меня пробежала дрожь, когда неясные воспоминания о его теле, прижавшему меня к водительской двери моей машины, о вкусе его языка у меня во рту, вспыхнули у меня в голове.

— А ты не помнишь? — он поднял бровь.

— Не особо, — призналась я.

— Что ж это определенно не лучшая реакция, — сказал он.