Тревожная группа - страница 2

– Куда ты все валишь прямо на скатерть! – неожиданно для себя раздраженно воскликнула Ольга.

– Интересная постановка проблемы, – пробормотал удивленный Чистяков и уставился на созданную им на столе кучу. – Вопрос – и в нем сразу же ответ. «Куда» – «на скатерть». Иностранцу, если бы он был между нами, перевести такое сочетание было бы довольно сложно.

– Оль, что с тобой? – пробасил Мостовой, который сразу уловил настроение девушки. – Мы, может, не вовремя?

– Да нет, ничего, – спохватилась девушка. – Просто Игорь стал валить на чистую скатерть немытые фрукты, вот я и возмутилась.

– Еще интереснее, – обрадованно заключил Игорь, поняв, что обстановка накаляться не будет. – «Да», «нет» и «ничего». Вот это ответ в три слова! Опять же, как такое понять иностранцу?

– Ладно, угомонись, – посоветовал Мостовой, – что ты заладил про этих иностранцев.

Чистяков проводил взглядом Ольгу, которая достала из серванта большое блюдо и вазу и ушла на кухню. Он сгреб свои пакеты и потащил их следом, отвечая другу через плечо:

– А у нас в городе две международные команды готовятся к восхождению на Эверест. В альплагере ни одного русского слова не услышишь. Все пытаются щеголять знанием английского.

– А ты чего же там не щеголяешь? – поинтересовалась Ольга, начиная мыть принесенные друзьями фрукты. – Там наверняка много девушек.

– А он хитрый, – ответил за друга Мостовой. – Сейчас ему блеснуть на фоне этих джонов и гансов нечем. Он подождет. А вот когда они начнут на первой же стенке руки и ноги ломать, вот тут он блеснет по полной программе. Ему уже предлагали в виде калыма подежурить завтра и послезавтра у горноспасателей.

– А что, есть предпосылки? – удивилась Ольга. – Или интуиция старого альпиниста подсказывает?

– Она, родимая, – скромно потупившись, ответил Игорь. – Там новичков больше половины, а гонору перед нашими девчонками хоть отбавляй. Вот и начнется бравада, лихачество и нарушение правил безопасности. Это я вам гарантирую!

– А у самого-то у тебя! – рассмеялась Ольга, стараясь скрыть свою грусть. – Никогда не забуду, как ты страшилки рассказывал девицам у костра, когда мы в прошлом году парня с аппендицитом эвакуировали. Дай тебе волю…

– Дай ему денег, – поправил Мостовой, – и он откроет на склоне отель «У погибшего альпиниста» с большим мозаичным панно на фасаде и ликом покойного…

Борис тут же осекся, поняв, что шутка была неуместной, особенно по поводу лика покойного. Ольга нахмурилась, но промолчала. Чистяков за ее спиной красноречиво покрутил пальцем у своего виска.

– Ты бутылки-то в холодильник выставляй, – бодрым голосом посоветовал он смутившемуся другу. – Пиво же греется. А теплое белое вино – вообще нонсенс.

Синицкая закончила мыть фрукты, уложила их в большое эмалированное блюдо с красными цветами на дне и в широкую хрустальную вазу. Удовлетворенно осмотрев получившийся натюрморт, она поинтересовалась:

– А по какому поводу мы гуляем?

– По поводу отгулов, конечно, – пробасил Боря. – Ну и квартиру твою обмыть не мешало бы…

– Боря! – почти истерично крикнула Ольга и выбежала из комнаты.

Мостовой недоуменно посмотрел на Чистякова.

– Чего она?

– Борь, ты соображай маленько. Обмывают покойников. Ты пойми, какие у нее сейчас прежде всего ассоциации возникают.

Мостовой махнул рукой и бросился в комнату. Игорь почесал в затылке и решил, что идти следом не стоит. Пусть Боря сам реабилитируется. Выбрав самый большой и спелый персик, Чистяков уселся напротив окна и впился зубами в душистую мякоть. По подбородку сразу обильно потекло и закапало на стол. Чистяков в ужасе подскочил и кинулся искать тряпку.

Минут через десять Мостовой успокоил Синицкую. Застолье протекало вяло, хотя друзья и старались придать мероприятию солидную долю беззаботности и веселья. Вспоминали забавные случаи, Чистяков травил байки, которых он знал несметное количество. Светло-соломенного цвета «Цинандали» с прекрасным плодовым букетом, с мягким и тонким вкусом под чистяковские байки шло просто отлично. Как тонкий ценитель, Игорь предложил обойтись без «Ахашени» и «Киндзмараули». Он повернулся и извлек из сумки бутылку темно-гранатового «Саперави». По его мнению, после «Цинандали» можно пить только такое вино со своеобразным гармоничным вкусом, терпким и богатым букетом.