Трезвенная жизнь и аскетические правила: Толкование правил преподобных отцов Антония, Августина и Макария - страница 19

Прекраснейший обычай — вставать ночью. Совершим повечерие раньше, чтобы пораньше прийти в келью. Отдохнем, сколько необходимо, и затем встанем на правило, а после утренней службы, если хотим, поспим еще, чтобы дополнить отдых.

Во время правила, если мы по человеческой немощи не можем долго молиться, мы читаем Ветхий и Новый Завет, книги святых отцов или Псалтирь. Однако в действительности эти часы предназначены для молитвы, как и говорит святой Антоний. В любом случае, мы читаем не просто какие угодно книги — но такие, которые возделывают почву нашего сердца, ума, умиряют душу, делают нашу молитву живоносной. Ведь дело не просто в том, чтобы молиться, но чтобы молитва была богоносным, велегласным воззванием, которое достигнет неба и покачнет его. Следовательно, мы соединяем молитву с чтением потому, что оно подготавливает нас к молитве. Впрочем, чем больше душа преуспевает, тем больше сокращается чтение и увеличивается продолжительность молитвы.

Давайте полюбим ночное правило, потому что оно подготавливает ум и сердце к службе. Служба требует напряжения со стороны человека, чтобы он осознал ее как наиболее полное выражение присутствия Бога в Церкви. А мы не успеваем ни пробудиться как следует, в особенности когда утренняя служба непродолжительна, ни понять службу, ни насытиться ею, если заранее не приобрели необходимой для этого теплоты.

То же самое относится и к вечерне. Прежде чем пойти в храм, хорошо ненадолго зайти в свою келью, помолиться, подготовиться. Очень помогает, если мы заканчиваем работу на послушании пораньше: это дает нам возможность и время немного успокоиться, узнать, память какого святого совершается, заранее просмотреть богослужебные тексты, чтобы понимать смысл стихир и тропарей на вечерне.

Преподобный Антоний Великий этим правилом пытается помочь монаху совершать молитву ночью, прежде чем пойти в церковь. Великая радость для игумена, когда большая часть монахов в течение, по крайней мере, пяти часов совершает ночное правило. Однако чтобы у монаха были на это силы, ему нужно освободить свое сердце от всякой привязанности к земному, в особенности от пристрастия к родственникам. Трудно оставить своих родственников, близких, прекратить входы и выходы из монастыря, но иначе мы не сможем молиться. Совершать правило очень легко, стоит только попробовать. Если ты попробуешь и вкусишь немного радости, немного духовного веселия, то никогда не перестанешь исполнять правило, подобно тому как человек, познавший грех, не может его оставить.

Правду сказать, трех часов правила мало для того, чтобы достичь молитвенного состояния и затем пойти в церковь. Очень верно поступают в тех многочисленных монастырях, в которых на молитву перед церковной службой отводят четыре часа. Но монастырским уставом не оговаривается, сколько нужно молиться: четыре, пять часов или полчаса, это оставляется на произволение каждого и на усмотрение игумена, потому что составители устава не хотят ни принуждать, ни запрещать. Каждому дают то, чего он ищет с сильнейшей любовью и сильнейшим желанием, выражая это желание самой своей жизнью. Однако в любом случае для того, чтобы ощутить величие богослужения, ощутить, что в храме присутствует собор святых и Сам Бог, необходимо вставать ночью.

Если во время келейного бдения у меня нет расположения читать, можно ли заняться рукоделием?

Это можно допустить в одном-единственном случае: когда человек не может исполнять большое правило и хочет заняться каким-нибудь рукоделием, чтобы иметь возможность при этом молиться и пребывать в душевном мире. Тогда это соответствует преданию. Он может так делать по мере необходимости. В древние времена отцы-пустынники занимались рукоделием и ночью. Так они достигали сосредоточенности, и молитва их восходила к Богу, а глаза наполнялись слезами. Это возможно, но на это нужно благословение игумена.

Правила преподобного Антония иногда относятся к келиям, а иногда к монастырю. Есть в этих правилах некоторые несовершенства, но это естественно, потому что они записаны непосредственно со слов святого или извлечены из его жития. Это не научный трактат, в котором не было бы длиннот, повторов и противоречий.