Три чашки горя при свете звёзд - страница 8

− Это пройдет, − отвечает она. − А я пока буду заниматься тем, чему меня учили. Меня не в чем упрекнуть.

Она умышленно отвечает на грани дерзости.

− Не в чем, − соглашается «Мечта о просе». − Я и не упрекаю. Не мне тебя учить, как справиться с горем. − Она издает короткий смешок. − Ты знаешь, есть люди, которые ей поклоняются? Я видела храм на Пятьдесят второй планете.

Более лёгкая и радостная тема для разговора.

− Я тоже видела, − отвечает «Тигрица под баньяном». − На Тридцатой планете.

Там стоит статуя мамы. Она улыбается безмятежно, как бодхисаттва, а люди возжигают благовония, прося у неё помощи.

− Ей бы понравилось.

Не слава и поклонение, просто её бы это от души позабавило.

− Хммм. Несомненно. − «Мечта о просе» начинает удаляться, связь с ней немного ухудшается. − Ещё свидимся. Помни, что я сказала.

«Тигрица под баньяном» запомнит, но без удовольствия. И ей не нравится тон, с которым её покидает старый корабль. Кажется, «Мечта о просе» что-то задумала − что-то типичное для стариков, что не оставит «Тигрице под баньяном» другого выбора, кроме как уступить тому, что «Мечта о просе» считает необходимым.

Что ж, ничего не поделаешь. Отправляясь с орбитальной станции в следующий рейс, «Тигрица под баньяном» устанавливает слежку за «Мечтой о просе» и время от времени мониторит сигналы. Похоже, другой корабль не делает ничего неожиданного или подозрительного, и некоторое время спустя «Тигрица под баньяном» перестает следить.

Прокладывая путь между звёздами, она вспоминает.

За неделю до смерти мама пришла на борт и бродила между стен с их бесконечными бегущими текстами. Это всё стихи, которым она учила «Тигрицу под баньяном» в детстве. Благодаря низкой гравитации мама двигается без особого труда, в очередной раз шагая по кораблю к центральному отсеку. Она садится, держа на коленях чашку тёмного чая − по её словам, ей нужен крепкий, чтобы перебить привкус лекарств, которыми её пичкают. Центральный отсек наполняется ароматом свежевскопанной земли, пока «Тигрица под баньяном» не начинает ощущать вкус чая, который не может пить.

− Дитя? − позвала мама.

− Да?

− Мы можем улететь ненадолго?

Разумеется, это не положено, она разумный корабль, все её перемещения четко ограничены и закреплены предписаниями. Но она согласилась. Предупредив космическую станцию, направилась в глубокий космос.

Мама ничего не говорила. Глядя перед собой, прислушивалась к странным звукам, к эху собственного дыхания, смотрела на маслянистые разводы на стенах, а «Тигрица под баньяном» придерживалась курса, напрягаясь и скрипя, её тянуло во все стороны, будто она плыла по стремнине. Мама что-то бормотала под нос. «Тигрица под баньяном» не сразу поняла, что это слова песни, и как аккомпанемент включила музыку по громкой связи.

− Вернись домой. Ждать буду девять лун, и осень десять раз придет...

Она вспоминает мамину улыбку, абсолютную безмятежность на её лице; то, как она встает после их возвращения в обычное пространство, − плавно и невероятно грациозно, словно в этот самый момент отбросила всю боль и слабость, поглощенная музыкой или путешествием, или и тем, и другим. Она вспоминает тихие слова мамы, когда та покидала центральный отсек.

− Спасибо, дитя. Ты молодец.

− Пустяки, − ответила она, а мама улыбнулась и сошла с корабля, но «Тигрица под баньяном» услышала слова, которые та не произнесла. Конечно, это был не пустяк. Конечно, это кое-что значило − побыть вдали от всего, даже на короткий миг, повисеть, не испытывая никакого груза или ответственности, в бесконечности космоса. Конечно.

Черед сто три дня после маминой смерти из Императорского дворца пришло послание. Ей предписывалось забрать Парчового стража с Первой планеты и перевезти на...

Будь у неё сердце, оно бы остановилось в этот миг.

Парчовый страж летит на космическую станцию мамы. Неважно зачем и надолго ли − только «Тигрица под баньяном» должна отправиться с ним. А она не может. Это выше её сил...

Под приказом приписка, и «Тигрица под баньяном» знает, что в ней окажется. Что сначала для этой миссии предназначалась «Мечта о просе», которая, не в состоянии выполнить задание, рекомендовала вместо себя «Тигрицу под баньяном».