Три дня без любви - страница 5

– Да? А я не слышал.

– Просто тебе было не до того… Лерке будешь звонить?

Вадик покачал головой и опять сильно загрустил.

– Понимаю… Может, еще за пузырем сгонять? Ви духа у тебя уставшая. Освежимся чутка.

Одноклассник, не ответив, упал лицом в подушку и зарычал:

– Ну чего ей не хватало?! Ну, почему?..

– Ответ на этот вопрос лежит в плоскости коллективного бессознательного. – Никита продолжил сеанс психотерапии. – У меня на бирже приятель есть. Молодой пацан, двадцать с небольшим. Целый год шашни крутил с провинциалкой одной. Видел я ее пару раз. Девушка необыкновенной красоты и манер. Аристократка в седьмом колене, чуть ли не из царского рода. На «вы» со всеми, даже со мной. Только веера в зубах не хватало. Короче, любовь у них была по высшей категории. Цветочки, серенады. Он меня стишки просил сочинить, самому, дескать, не дано. Заявление подали, он денег на свадьбу бегал занимал. Но не сложилось пожениться. Спускались как-то от него в лифте. А перед этим сандвичей просроченных налопались. Аристократка о чем-то задумалась и непроизвольно «газанула». Ну, бывает, дело житейское. И приятель по-житейски отреагировал. Хохотнул. Так, что сопля повисла до бороды, извини за подробности… Ну и все. Любовь у них на этом закончилась. А ты спрашиваешь «почему»? Вот потому! Бессознательное!

– При чем здесь твой сопливый приятель?! – отмахнулся Вадик. – Я ей что, изменял?.. Ни разу ведь! И в мыслях не было!

– Чего, правда ни разу? – недоверчиво переспросил биржевой игрок.

– А зачем?.. Меня же все устраивало! – Вадик с минуты на минуту был готов разрыдаться.

– А вот это в корне неправильно. В корне!

– Что не правильно?

– Что ни разу. – Никита на всякий случай поднес водочную бутылку к глазам и посмотрел сквозь нее на свет, попытавшись обнаружить скрытые резервы. – Все устраивать не может по определению. Вот, если бы хоть разок изменил, сейчас смотрел бы на действительность другими глазами.

– Тоже мне, знаток. Женись сначала…

– Глядя на вас, мой побитый друг, мне этого категорически не хочется. А насчет измен я не шучу. Сам где-то читал. И, если хочешь, могу доказать на практике.

– В смысле? – не понял Вадик. – Женишься, что ли?

– Речь не о том… – Никита с заботой посмотрел на друга. – Тебе сейчас может помочь только одно. Хорошая, качественная измена. Говоря проще, безудержный секс без всяких взаимных обязательств!

– С кем?.. Секс… – настороженно уточнил свежеиспеченный рогоносец.

– Ну, не с Леркой, конечно… С кем угодно! Во-первых, ты имеешь на это полное моральное право. Не ты, что называется, первым начал. А во-вторых… Это лучшее лекарство. Поверь! Никакие пилюли не сравнятся. Выйдешь из депрессии за считаные часы. А то и минуты! Это я как финансист финансисту говорю! У тебя кто-нибудь есть на примете?

– На какой примете?

– Сосредоточься. Ни на какой, а кто. Для секса есть кто-нибудь? В банке, там, или еще где?

– Откуда? Я ж говорю, ни разу….

– Ой, беда-то какая. – Никита поставил бутылку, поднял с пола утюг и приложил его холодную поверхность к лысине. – Плохо, очень плохо… Вот поэтому теперь и расхлебываешь.

– Ты хочешь сказать, что, если бы я гулял, все было бы нормально?

– Не гулял, а погуливал. Для бодрости, так сказать, для свежести и остроты отношений. Чтоб застоя не было в чувствах. Лерка, кстати, так и поступила. Я ее не оправдываю, но в чем-то понимаю. И поверь, если б ты их не застукал, она бы для тебя вчера праздник устроила.

– Какой праздник?

– Души и тела! Вспомни, когда-нибудь она ни с того ни с сего устраивала праздник? Ужин, там, навороченный, с винишком при свечах? Или подарочки без повода дарила?

– Ну, было… Иногда. Набор отверток на день святого Валентина.

– Вот!!! – вскричал Никита, словно слепец Гомер, нашедший на дороге очки. – Вот!!! Именно тогда она тебе и того… На тебе, любимый, отверточки и радуйся, какая у тебя заботливая жена.

– Зараза, – прошептал Вадик, сжав левую руку в кулак. На правой он сжимался не очень хорошо – ранний артрит пальцев, – я даже не подозревал.

– Нет, не зараза, а мудрая женщина! Очень мудрая.

– Посмотрел бы я на тебя, окажись она твоей женой, – мрачно парировал банковский клерк.