Три дня до освобождения - страница 2

  Фируза посетителей не ждала. За весь срок к ней не приехали ни разу, хотя семья большая: десять лет назад у нее уже было три брата и шесть сестер, теперь наверняка больше. Не навестили и не надо, она не расстраивалась - никого видеть не хотела. Не зря сбежала от них с Джаредом.

  Он сидел по-соседству - в мужском отделении, но за все время Фирузе не удалось с ним перекинуться ни словом, ни взглядом. Любовь - единственное, что поддерживало ее в тюрьме и вообще давало силы жить. Срок у них с Джаредом одинаковый, кончится одновременно. Тогда они соединятся и, как надеялась Фируза, убегут в Иран, подальше от преследований семьи и притеснений, которым подвергаются хазарейцы на родине.

  Абдулла оглядел подопечных - все ли закрыли лица - и отворил ворота. Вошли двое мужчин, похожие как братья. Среднего роста, примерно одного возраста, одетые в традиционные, полотняные тоги - пирухан, черные безрукавки и невысокие чалмы в два оборота. У одного усы и коротко подстриженная бородка, у другого - усы и борода углом.

  Мужчины остановились в нерешительности, оглядывая одинаковые фигуры в бесформенных накидках. Даже глаз не видно - лишь сеточка, где искать свою-то?

  Жены пришли на помощь. Подошли и, не прикасаясь, жестами предложили отойти куда-нибудь в уголок, присесть в отдалении от других обитателей. Присесть в смысле на корточки или на землю, специальной мебели для посетителей не предусматривалось.

  От нечего делать Фируза прошлась по двору. Из одного угла донесся разговор, который вели заключенная Зара и ее муж, тот - с острой бородой. Вернее, говорил только он, женщина за все время не произнесла ни слова.

  - Ты меня на всю деревню осрамила. И чего тебе не хватало? Дом, дети, муж. Еда есть, одежда есть. На других бы посмотрела. В нищете живут и то не ропщут. Я о тебе заботился, ты же моя жена. На других не смотрел, даже на мальчиков. Верность соблюдал. И сейчас соблюдаю. У меня никого нет. Не знаю, как теперь к тебе относиться. Ты мой позор. И детям его передашь. Из-за тебя не смею людям в глаза смотреть. Как ты только решилась?

  Рядом стояли трое их детей-погодков - босые, оборванные, испуганно-притихшие, будто именно их отчитывал отец. Четвертого, грудничка, Зара держала на руках. Дети отсиживали срок с матерью - по распоряжению главы семьи. Он не удостоил их даже взглядом, не говоря про мелочный подарок. Сидел на земле, уставившись острым, злым взглядом в отверстие для глаз на парандже. Что он там хотел увидеть?

  Фируза знала их историю. Зара потихоньку договорилась со старшим сыном мужа, чтобы тот отвез ее с детьми обратно к родителям. В дороге их перехватили, судили, отправили в тюрьму. За самовольный уход из дома женщина в Афганистане получает десять лет. Ее помощник тоже.

  - Оставаться у мужа было невозможно, - рассказывала Зара как-то ночью Фирузе. - Он каждый день дрался. И не слегка, для острастки, а отчаянно, жестоко. У меня синяки со спины не сходили, руку два раза ломал. Я не за себя - за детей испугалась. Нашу первую дочь он забил палкой до смерти. Не от хорошей жизни я решилась бежать-то... В тюрьме, мне хорошо. Спокойно. Я бы тут до конца жизни осталась.

  На солнце, в парандже стоять жарко, Фируза отошла в тенек, присела на корточки, оперлась спиной о холодную стену барака. Да, Заре здесь неплохо - сыта, спокойна, дети при ней, от мужа тюремные ворота защищают. Лучшего не пожелать.

  У Фирузы другое. Ей бы поскорее освободиться. То, что сейчас - скучно и неважно, пропавшие годы. Живет надеждами на будущее. Еще воспоминаниями, но старается в прошлое часто не возвращаться. Кроме Джареда, ничего радостного там нет.

  Росла без родительской любви и заботы, сама по себе, как все дети из горной деревушки Шашп Ул. Мать - маленькая, молчаливая, была занята хозяйством и новыми детьми, которые появлялись чуть ли не каждый год, делая теснее и без того маленький дом. Фируза не видела ее улыбающейся или отдыхающей. Без конца хлопотала, ухитрялась делать два дела сразу: качала ногой люльку и пряла нитку из овечьей шерсти или кормила грудью и помешивала варево.