Три дня или чуть больше - страница 4
Катер скачет по волнам как грузовик по булыжникам, туго и тяжело бьется , вода крепкая как бетонная дорога.
- Юрка, не гони так, разобьешь катер к чертям!
Я тут же замолкаю, словно ко мне прилетел батин рев, ну да, точно,это все я, провокатор, визжу, а его штырит. Вот он и гонит... по воде как по булыжникам.
Катер покачивается на волне, тихо вокруг. Берег тянется зеленой полосой вдоль горизонта, несколько лодок качается неподалеку, тишина и слепящее солнце. Меня вдруг охватывает покой,мне безопасно качатся на волне, в этой тишине летней Ладоги, за спиной дерзкого разбойника с кудрями и ухмылкой.
- я хочу искупатся, - вдруг говорит он.
Вода теплая, она прогрелась за это немыслимо жаркое лето, я бы тоже искупалась, но плавать не умею.
Юрка берет бинокль и замирает, что то разглядывая по сторонам от катера. На молчаливый вопрос бати отвечает - хочу знать, кто тут еще есть.
Мне:
- купатся с катера запрещено. Подтяни свой жилет, смотри, все болтается - и вдруг сам резко и ловко затягивает крепеж.
Скидывает робу и медленно спускается с кормы катера в воду. Отплывает как огромный дельфин. Мы не сводим с него глаз. Катер чуть дрейфует, отходит в сторону.
Я не выдерживаю :
- может ты уже вернешся назад ? Ты один из нас знаешь, что надо делать. Если что...
Он возвращается на корму и какое то время сидит на солнце. Я исподтишка разглядываю его. Кожа такая белая, как молоко. Ах, да, он же где то на севере плавал, пол года. Мозг что то нервно высчитывает, сопоставляя обрывки информации и случайно увиденные вчера фотки. На сухогрузе, видимо, плавает. Или ходит, как там у моряков, они очень любят эту шутку , про то, что " плавает" .
Юрка поднимается на катер и неожиданно говорит мне - "ну-ка отвернись." Что то похожее на смущение проскакивает на его лице.
Да лааадно.... не верю.
...
Один спининг сломали припопытке размотать его.
- дай ей спининг, - да вот тот дай, этот я себе возьму.
Второй был сломан, еще до нас.
Третий забирает себе батя , Юра включает эхолот и время... оно менятся. Тянется и тянется, а потом вдруг несется немыслимо быстро и солнце уже не печет, а висит низко и меняет цвет с белого на желтый.
- Клюет, да смотри сам, клюнуло.
Юрка глушит двигатель, накрывает тишина и батя медленно вытаскивает рыбину. Неспешно, взвешенными движениями - "обожди, дай я сам, ты так ей ... ага... "- щуку вытаскивают на борт. Она бьется и прыгает, Юрка ловко подхватывает рыбину и опускает в бак сводой на носу. Катер толкнулся, банка с пивом опрокинулась на пол. Юрка рычит.
Ведром из Леруа быстро зачерпывает воду за бортом и выливает ее мне на ноги. На шлепанцы, на подол сарафана. Я не успеваю испугатся, мне смешно, все так глупо и весело, он мочит пальцы в воде и брызгает мне в лицо.
Змей отпущен.
Оторвал свою бечеву.
Свобода стоит дорого.
...
Вечереет, решаем возвращатся назад.
- Садись - говорит Юрка и подставляет мне на пол перевернутое ведро, рядом с его креслом. Я со смехом пересаживаюсь,но он резко дает газ и я едва успеваю вцепится руками в оба кресла - меня сносит даже здесь, на самом дне катера, плотным потоком воздуха. Он становится таким же твердым и жестким, как и вода, и непонятно, как мы им раньше дышали , а не резали ножем. Я больше не визжу, я стараюсь выжить, ведро хрустит подо мной , вода кипит за катером. Пролетаем мимо неспешных надувных лодок в камышах, я оборачиваюсь и замечаю еще пару-тройку катеров, которые носятся так же, как и мы, вырвавшиеся на бескрайний простор гладкой Ладожской воды.
Катер притормаживает, промахнувшись мимо входа в канал, разворачивается. Я сползаю с ведра - оно сплющено, но целое и Юрка с той же ухмылкой одним ударом выправляет его мятые стенки. Мы с батей смеемся.
Все легко, зачем усложнять себе жизнь проблемами, которые еще не наступили?
Пока батя ходил за машиной, Юрка пытался причалить. Катер сносит волной, но он все так же расслабленно и неспешно подгоняет его к пластиковому причалу - и больше, чем сам процесс меня очаровывает его вот эта животная расслабленность и уверенность в правильности каждого своего движения, вдоха, удара сердца.