Три дня на побережье - страница 10

– Брок! – позвала она, но тот уже отключился.

Подняв глаза, Мэдди увидела Зака Уинтера, входящего в дом через французские окна. Его пиджак слегка натянулся на широких плечах, в распахнутом воротнике рубашки отчетливо виднелся кадык и хорошо развитые мышцы шеи, свидетельствующие о серьезных регулярных физических упражнениях. Взгляд Мэдди переместился к прекрасно сидящим брюкам, скрывающим длинные мускулистые ноги бегуна, пропорциональные худощавому туловищу и длинным рукам. В представлении Мэдди он был идеалом.

– Не возражаете, что я вошел? – Он протянул ей руку для приветствия. – Зак Уинтер.

Мэдди осознала: каким бы идеальным ни казался Зак Уинтер, ей не по душе его манера очаровывать всех вокруг и фамильярничать.

– Да, я помню. Сэнди вас уже представляла, – сухо отозвалась она.

– А вас как называть, Мадлен, Мэдди или мисс Тирни?

Мэдди ощутила закипающий в груди гнев и крепко сжала челюсти. Хотела было сказать, что предпочитает последний вариант, но тут у двери появился кое-кто еще. Отец Майкл.

– Привет, Мадлен.

Откашлявшись, она изобразила на губах слабую улыбку.

– Здравствуйте, святой отец. А я все жду, когда же вы станете называть меня просто Мэдди.

– Да, верно, – ответил он, тепло пожимая ей руку и обводя взглядом кухню. – Как я вижу, мы с Заком приехали первыми. Где Сэнди? Отдыхает?

Кивнув, Мэдди оценивающе посмотрела на священника:

– Так вы знакомы?

Отец Майкл удивленно вздернул бровь и улыбнулся ей:

– Позвольте представить вам одного из самых многообещающих молодых людей, когда-либо покидавших городок Бон-Шанс. Захария Уинтер – Мадлен Тирни. – Он застенчиво улыбнулся и поправился: – Мэдди.

– Сэнди представила нас на погребении. Вы, значит, родом из этого городка? Странно, что никто, кроме отца Майкла и Сэнди, вас не узнал.

Зак посмотрел на Мадлен:

– Я отсутствовал долгое время. Странно другое. Вы с первых минут знакомства относитесь ко мне подчеркнуто враждебно, – парировал он.

– Эй, вы двое, – вмешался отец Майкл, – постарайтесь поладить. Я пошел встречать гостей. – С этими словами он вышел через французские окна во двор.

– Я вовсе не настроена к вам враждебно, – запротестовала Мэдди. – Просто любопытно. Когда вы уехали из Бон-Шанс?

Зак нахмурился и отвернулся:

– Когда мне было пятнадцать. Хотите, помогу вам?

Зак помахал в воздухе большим блестящим пакетом со льдом. Мэдди не заметила, когда он его взял.

– Благодарю.

Появились первые гости, направляемые отцом Майклом.

– Чай в холодильнике. Разлейте его по стаканчикам, если нетрудно. Вода в емкости у двери отфильтрована.

Мэдди с приветливой улыбкой повернулась к вновь прибывшим. Несколько минут приглашала людей войти и освежиться водой или чаем со льдом. Не успела она опомниться, как несколько женщин принялись хозяйничать на кухне, раскладывая еду по тарелкам, чтобы угощать гостей. Скоро повсюду сновали люди с полными пластиковыми тарелками.

Ей бы следует вздохнуть с облегчением оттого, что собравшиеся, похоже, отлично осведомлены, как вести себя в подобной ситуации. Однако расслабиться не получалось. Много дней с тех пор, как стало известно о смерти Тристана, ее терзала тревога за Сэнди. Хвала Всевышнему, Сэнди наконец-то согласилась прилечь, ведь прошлой ночью глаз не сомкнула.

Мэдди не хотела, чтобы Сэнди беспокоили, пока она отдыхает. Это касалось любого, каков бы ни был характер отношений с Сэнди. Дальше кухни она никого не пропустит.

Она поискала глазами Зака и увидела, что он стоит со стаканом воды, расслабленно прислонившись к двери, ведущей в коридор, наблюдает за жующими и болтающими людьми. Когда кто-нибудь подходил к двери, он тут же заслонял ее собой, блокируя проход. При этом с улыбкой говорил что-то и неизменно получал ответную улыбку.

Захария Уинтер, как и все прочие, подавлен смертью Тристана, но Мэдди чувствовала: в глубине зеленых глаз скрывается много больше.

Вдруг ее осенило. Зак стоит тут не потому, что ему нравится вид. Он охраняет дверь в комнату Сэнди. Значит, посчитав его человеком, готовым ко всему, она ничуть не погрешила против истины. Все в его обманчиво будничной позе и любезном выражении лица с пронзительными зелеными глазами свидетельствовало о том, что он стоит на страже покоя Сэнди.