Три глагола - страница 8

  Лида любила красный цвет, даже дома носила спортивные красные штаны. А после того, как один препод поставил ей четверку ('Ни-за-что!' - как по слогам отчеканила она Лене), она окончательно ушла в красное. Сперва долго рыдала, уткнувшись лицом в подушку, а Лена сидела рядом и гладила ее по волосам. А потом Лида как будто что-то вспомнила, сорвалась с места и, даже не надев тапки, прошлепала по полу босыми ногами в ванную, где заперлась почти на час. Лена каждые десять-пятнадцать минут робко стучала:

  - Ли-и-д, все хорошо?

  - Да-да.

  Наконец Лена не выдержала и при помощи расчески, просунутой в дверную щель, сбросила крючок.

  Лидка лежала в ванне, полной ярко-красной воды.

  Лена не помнила, чтоб когда-то до этого так орала.

  - Ты чего?

  Лидка поднялась из воды, на ее белом теле алели, как кровь, капли.

  - Я тоникой волосы покрасила...

  Крик замер в глотке, а потом его медленно, как пробку из бутылки выталкивает давление газа, начал выпихивать смех. Издавая ни на что не похожие хриплые звуки, Ленка присела на бортик ванны.

  Лида стояла в кровавой воде и напоминала какую-то древнюю богиню гнева.

  - Т-т-ты... т-т-ты... т-т-ты... - захлебывалась Ленка. - Т-т-такая... к-к-к-красивая...

  Лидка легонько плеснула ей в лицо водой и засмеялась.

  Красные капли застыли на бледно-голубом кафеле - на стенах, на полу - и на занавеске с пальмами, которой ванна отгораживалась от прочего пространства. Потом Лида еще часа два отмывала ванную от этого всего, напевая себе под нос что-то революционное. (Хотя, когда Ленка прислушалась, оказалось, что это песня группы 'Звери' про то, что надо уходить, чтоб никто не привыкал.)

  Мама все повторяла: одевайся теплее, одевайся теплее. По телевизору говорили: грядет самая холодная зима тысячелетия. Лена отшучивалась, но неожиданно самая холодная зима тысячелетия все-таки настала. В марте, в начале второго семестра.

  Лену пригласили на свидание. Пригласил мальчик из их группы, их почти единственный мальчик (почти единственный - потому, что мальчиков у них было три, но один не появлялся на занятиях с сентября, а второй не скрывал нетрадиционной сексуальной ориентации) - Никита. Лена немножко нервничала и немножко гордилась собой. У Лидки вон никого нет, одни социальные вопросы. А у Терещенки много кто есть, но не по-настоящему.

  Ленка тщательно замоталась в шарф, долго возилась, застегивая куртку: пух от мохеровой кофты лез в замок, тот буксовал, так что приходилось его открывать и закрывать заново. Поглощенная этим делом, Лена не заметила, как открылась входная дверь. На пороге стояла Терещенко. Несмотря на сильные морозы, она носила коротенькую куртешку - по последней моде (ну и потому, что на рынке не найдешь других моделей).

  - Ленок, куда собралась?

  - Гулять.

  - Ну ты смелая. В такую холодрыгу.

  В тесной прихожей они бы ни за что не разминулись, не будь Терешенко такой худой. Ленка в своем огромном пуховике занимала почти все пространство.

  - Лен, не одолжишь сотку? До зарплаты...

  - Не-е, у самой нет... - Ленка наконец справилась с замком. - Стипуха только на следующей неделе.

  - Вот засада... - сетуя на тяжелое материальное положение, Терещенко разделась и удалилась в свою комнату. Ленке показалось, что она почуяла ложь в ее словах и теперь сердится.

  Деньги у Лены были. Но она уже занимала Терещенко двести рублей с прошлой стипендии, и та не вернула их до сих пор. Лена решила не рисковать больше, да и Лидка бы не одобрила такое разбазаривание финансов. 'Пусть Терещенку мужики ее спонсируют', - попыталась себя успокоить Лена. Но на душе стало еще кислее: в конце концов Терещенко отдала им с Лидкой целый ананас. Пожалуй, за это надо было простить те двести рублей.

  Никита ждал ее возле подъезда. 'И этот оделся не по погоде', - сердито подумала Ленка.

  - Шапка где?

  - Ничего себе у тебя приветствия! - Он как-то смешно дернул носом, кончик которого подозрительно алел.

  - Пошли быстрее на автобус! Промерзнешь же!..

  - Так меня это... ну это... любовь греет...