Три карата в одни руки - страница 11

«Какая простая и плодотворная идея, — подумал я. — Почему же она мне раньше в голову не пришла?» Но тут же понял, почему. И высказал сомнение вслух:

— А если деньги — того?..

— Чего — того?

— Ну, окажутся в кармане у нехороших антиподов?

Главный урок, который преподнес нам талон, состоит в том, что «того» можно все. Но не везде, а там, где царит бесконтрольность. И если рубль обладает перед талоном только тем преимуществом, что способствует экономии, а не растранжириванию горючего, — этого вполне достаточно. Кстати, и перестройка пройдет просто: получай аванс, заливай бак и — поехали.

А может, и впрямь — поехали?..

Накладные на сваи. Требования на стекловату. Рапортички на опалубку. В трех экземплярах. В пяти экземплярах. Виза пэтэо обязательна! Без подписи прораба к исполнению не принимать! Пятый экземпляр в бухгалтерию.

Знающие люди утверждают, будто пропорция этажей и бумажек такова: если бы не обоями, а всеми теми документами, что заполнялись и визировались по поводу данного объекта, оклеить стены новостройки, то хватило бы как раз на треть. В трехэтажном доме — на один этаж, в девятиэтажном — на три.

Конечно, делается все это только ради порядка. Точнее, ради борьбы с беспорядком. Есть такое мнение, что, чем больше бумажек, тем выше ответственность и соответственно крепче заслон на пути отдельных еще не изжитых недостатков, а также низменных инстинктов.

Мысль подкупающая. В самом деле, представьте, что на строительство жилого дома завезли партию голубых унитазов. И еще представьте, что в данном городе в силу каких-то не до конца выясненных причин население ощущает тягу к фаянсовым изделиям именно небесного цвета. А торговля за этой тягой пока не поспевает. Предложение временно отстает от спроса. Образуется та щекотливая ситуация, которую характеризует одно слово: дефицит.

Что может ощутить в таких условиях личность с дурными инстинктами? Она может почувствовать склонность к мелким хищениям. И даже не мелким, а сколько унесет. Потому что нет такой стройки, вокруг которой не было бы забора, но зато нет такого забора, в котором нельзя было бы проделать дыру, за которой ожидающе плещет море неутоленного спроса.

Ну, а если за груду унитазов, лежащую посреди стройплощадки, кто-то персонально расписался в семи накладных? О, тут ситуация резко меняется! Вступает в действие новый мощный фактор — угрызение совести. Ведь, утащив подотчетное имущество, отсталая личность обрекает на муки недостачи своего же товарища. Представляете, как это непросто для страдающего похмельной изжогой: преступить через нравственность ради бутылки?

Но отдельные носители пороков, особенно которые из пьющих, — преступают. И из непьющих, увы, тоже. Положение, которое создается в результате, на первый взгляд, безвыходно. Но лишь на первый. К пачке накладных добавляются три экземпляра актов на нормативный бой. Если нормативный бой случился до того и сам по себе — на сверхнормативный бой. За сверхнормативный бой положено взыскание. Значит, добавляется копия приказа с формулировкой «указать на» или «предупредить о».

Тут следует напомнить, что худа без добра не бывает. В том смысле, что бумажный барьер оказался на поверку неплохой бумажной завесой. Тьма накладных и рапортичек отпугивает проверяющих уже самим своим обилием, поскольку выяснение любого пустяка напоминает солидное архивное изыскание. Но даже не это главное. В идеале вся документация представляет собою стройное здание, где последующий документ опирается на предыдущий, как второй этаж опирается на первый, а первый — на фундамент. И если где-то на предыдущих этапах допущена путаница (а она при множестве бумаг, ограниченности счетно-регистрирующих штатов, переброске строителей с объекта на объект и завозе материалов по вольготному графику абсолютно неизбежна), то образуется документальная куча мала, разыскать в которой единицу голубого фаянса куда сложнее, чем обнаружить след сгоревшего метеорита в туманности Андромеды.

Недавно в одном крупном городе, постояв с полгода, наклонился семиподъездный девятиэтажный дом. Происходило это постепенно. Сначала, тревожно повизжав, остановились лифты. Потом жильцы дошкольного возраста обнаружили, что мячики, которыми они играли, все норовили скатиться в один и тот же угол. Потом жильцы зрелого возраста обнаружили на стенах змеистые трещины. Потом прибыла комиссия.