Три подруги и пустынная кошка (СИ) - страница 5

— Ты про Чуму? — догадался я, да это было и не сложно.

— Ага, — как-то очень по-мальчишески отреагировал он, шмыгнув носом.

— Пока не знаю, — спокойно ответил я, но напряженность, исходящую от волка ощутил кожей. — Скорее всего, правда.

Я действительно поверил словам брата, потому что не видел смысла ему мне врать. Сейчас он, первенец, чья сила даже без помощи ягуаретт превосходила мою, был в более выигрышной позиции, и мы оба это понимали. В случае прямого столкновения он оказался бы сильнее, в этом не было сомнений. Так что, предлагать мировую ему откровенно не выгодно, если только…

Если только есть что-то, с чем он не в силах справиться самостоятельно.

— Я слышал об этом. О Чуме, — тихо промолвил Бахир, крепче вцепляясь обеими руками в руль, да так, что побелели костяшки.

— О Чуме все слышали, — коротко улыбнулся я.

— Знаете, меня обратили еще в детстве, — вдруг начал рассказывать парень, решив, что наступило время откровений. — Меня и маму. На нас напали, когда мы поздно вечером возвращались домой. Мне досталось меньше, оборотень меня практически не тронул, а вот маму… На ней живого места не осталось. После нападения она едва выжила и начала сходить с ума, потому что её мозг никак не мог справиться с тем, что произошло. С тем, что она увидела в ту ночь. Врачи не поверили её рассказам про огромного волка, передвигающегося на задних лапах, с налитыми кровью глазами и зубастой пастью, из которой доносилась человеческая речь. Ей поставили диагноз реактивная шизофрения и отправили в психиатрическую больницу. В первое же полнолуние она перекинулась, перебила половину пациентов и почти весь медперсонал. И сбежала. Больше её никто не видел. Мне тогда было двенадцать лет. Сразу же после побега мамы ко мне пришли двое молодых мужчин. Объяснили, что со мной случилось, кем я стал и как мне теперь следует себя вести. Я сразу им поверил, потому что они просто подтвердили то, о чем я и так уже догадался. Знаете, когда тебе двенадцать в историю про нападение оборотня поверить легче, чем когда тебе почти сорок. Оборотни предложили мне вступить в их стаю, обещали позаботиться обо мне. Я согласился. На следующие восемь лет стая заменила мне семью. Там меня обучили всему — как сражаться и как охотиться, как переживать полную луну и как справляться с жаждой крови. Один из лидеров стаи взял меня под свою опеку. Он был уже старым, многое повидавшим волком, но еще мог дать фору молодым, поэтому крепко сидел на троне Альфы. Однажды он вызвал меня к себе поздно ночью, сказал, что есть кое-что, что я должен увидеть.

— И что же это было? — меня невольно заинтересовала история Бахира, хотя, когда он начал рассказывать я его практически не слушал.

— Он привел меня на Поляну. Так называлось место силы нашей стаи, — я кивнул, показывая, что понял, о чем он говорит. У каждой стаи имелось своё место силы, где мохнатые собирались для проведения любых мало-мальски важный событий — от принятия в свои ряды нового члена до проведения показательных казне й. У каждой стаи место силы называлось по-своему, в соответствии с устоявшимися традициями, а расположение хранилось в строжайшем секрете. Выдать чужаку место силы означало нарушить закон. А для оборотня все чужаки, кроме членов стаи, и даже самые ближайшие родственники-люди подпадали под эту категорию. Не касалось данное правило исключительно Альфы. Альфа вообще не подчинялся никаким правилам, кроме одного, священного и чтимого всеми — Альфа должен защищать свою стаю даже ценой собственной жизни. А стая должна защищать Альфу, ценой жизни всех своих волков. Место силы Гришиной стаи находилось за чертой города, глубоко в лесу, недалеко от озера Панагия, что в переводе с греческого означало «Пресвятая». Поэтому и место силы обитающих в городе волков получило аналогичное название. Именно туда я приехал, чтобы посмотреть на четвертый, последний, бой Бахира. И именно там он предстал перед своей недавно обретенной семьей в новом статусе их доминанта. — В центре Поляны, которая и сама по себе являлась поляной, окруженной плотным кругом густорастущих и очень древних сосен, росло Дерево Танцев. Так его называли местные. Считалось, что ему несколько тысяч лет и в древность вокруг дерева собирались шаманы для проведения обрядов и общения с предками. Так вот, еще издалека я увидел, что на дереве что-то висит. Сперва мне показалось, что это нечто вроде ростовой куклы, но подойдя поближе понял, что это — женщина. Мертвая женщина, подвешенная на ветки и растянутая веревками за руки и ноги.