Три весёлых друга - страница 6

К девяти стало ясно, что происходящее затронуло не только дом президента, но как минимум Подмосковье. А может быть и всю Москву или даже больше. Никто не рвался внутрь с вопросом где самый важный человек в стране. Тихо и пустынно, словно всё вокруг вымерли. Или исчезли. Спокойно. Пусто. Жутко.

Нерасчищенные дорожки белели молодым снежком. На одну из росших во дворе исполинских елей присел голубь. Наблюдая как птица чистит у себя под крылом, президент подумал, что надо идти в гараж, садиться за руль и ехать в Москву. Причём желательно не задерживаться потому, что страшно и с каждой минутой становится немного страшнее. А он всё-таки президент. Президенты не прячутся под кроватями, закрываясь подушками. И не отсиживаются, точно моллюски в раковинах.

Аксенов нервничал. Наверное в сотый, нет даже в тысячный, раз доставал телефон. Кому-то звонил и долго слушая длинные гудки жаловался: –Не отвечают. Может быть ещё рано, как вы полагаете?

Петру Сергеевичу хотелось ответить в духе: –Я полагаю, что вы болван и трус. Оставьте телефон в покое пока я его не отобрал и не разбил.

Вместо этого, он сказал: –Роман Михайлович, похоже нам придётся выбираться самим. Бессмысленно сидеть дальше и ждать.

-Думаете?– переспросил руководитель пресс службы –Однако нам наверное следует ещё немного подождать. Сейчас я позвоню.

Сеточка для волос потерялась где-то в переплетенье коридоров. Сами волосы растрепались. Край рубашки выбился из брюк. Лицо Аксенова вытянулось и, словно бы, заострилось. Глаза приобрели лихорадочный блеск свойственный обычно людям потерявшим ощущение реальности.

Поблизости не имелось зеркал поэтому как выглядел он сам президент не знал. Что, наверное, и к лучшему.

-Пойдёмте Роман Михайлович, следуйте за мной.

Аксенов послушно двинулся следом не выпуская из руки мобильный телефон.

Пётр Сергеевич стоял перед воротами подземного гаража и пытался догадаться как же те открываются. Осветительные панели на потолке сжали тени двух человек до размеров футбольных мечей у них под ногами. Выстроились в два ряда автомобили, ограниченные с двух сторон мощными машинами охраны. Причём ключей не было ни внутри железный коней, ни в каморке присматривающего за подземным гаражом человека. Пётр Сергеевич постучал костяшками пальцев по запертым дверям и поёжился. В гараже было холодно. Конечно не так холодно как на улице, но всё же прохладнее чем в доме.

Подталкиваемый Петром Сергеевичем руководитель пресс службы принял участие в поисках автомобильных ключей и даже нашёл их в одной из комнат, на столе, перед большим телевизором. Видимо это была комната отдыха для водителей, по совместителю секретарей или телохранителей.

Почувствовав возможность выглянуть в большой мир, Пётр Сергеевич коршуном упал на пульт дистанционного управления и принялся лихорадочно переключать каналы. На трёх из них крутили фильмы. Ещё на одном музыку. На остальных заставки с тем или иным вариантом фразы «Приносим извинения. По техническим причинам…».

С ворохом ключей президент и Аксенов вернулись в гараж. Разобрались какой из ключей к какому автомобилю относится. Завели мотор и вслушиваясь в стабильное, мощное урчание послушной техники несколько приободрились. Оставалось лишь открыть ворота и можно ехать. Вот только: как открыть? И куда ехать? Впрочем это потом. Главное сейчас – двери.

Набросив одну из тёплых курток во множестве висевших рядом с дверью чёрного хода и принадлежавших по-видимому кому-то из ухаживающих за садом. Пётр Сергеевич взялся за ручку входной двери и на миг замер. Секунды промедления хватило, чтобы память выудила из глубины образ добродушного, но большого, словно телёнок, пса. Телохранитель-кинолог что-то объясняет дочери Петра Сергеевича – великовозрастной девице год назад замуж вышедшей за афроамериканца, уехавшей в Америку и ведущей там журнал мод или очередное ток-шоу. Неважно. Важно то, что пока вторая половинка самого важного человека страны и, одновременно, первая леди что-то спрашивала у блистающего улыбкой кинолога. Президент кормил сторожевую собаку с ладони. Имиджмейкеры ругались у камер, выбирали ракурс для съёмки. Пётр Сергеевич помнил какой большой и шершавый язык был у пса и какие умные, настороженные глаза. Вроде бы эту породу специально выводили используя какие-то хитрые препараты или коррекцию собачьей наследственности.