Трилистник. Приют [СИ] - страница 13

Во-вторых, его мысли занимал Итачи. Этот ублюдок как будто поставил себе целью портить Дейдаре жизнь — даже на перерождение за ним последовал, чтоб его. Подрывник был бы согласен даже на компанию Хидана — идиота, но с которым хоть весело бывает порой. В идеале Дейдара хотел бы вновь увидеть напарника. Сасори-но-Данна, конечно, распоследняя сволочь и ничего не смыслил в искусстве, однако Дейдара как-то привык к постоянным спорам с ним и просто нахождению рядом. Сасори вынудил его, беспечного, научиться быть параноиком. С Сасори было интересно поговорить. Сасори Дейдара недолюбливал за твердолобость в нежелании признать Истинное Искусство, но искренне уважал за силу и ум.

А тут — нате пожалуйста, Учиха Итачи. Его Дейдара ненавидел. Итачи не играл честно — он манипулировал, при помощи гендзюцу или слов получая, что хочет. Дейдаре такой подход претил; особенно — в связи с тем, что сам подрывник попадал под воздействие треклятого Шарингана Учихи. Так что теперь, когда тот заговорил о каких-то там отношениях, Дейдара не замедлил его обломать — нафиг ему не упало плясать под дудку Итачи. Тот ведь имеет на уме однозначно не партнёрство. Собственно, присутствие Итачи в этом приюте — ещё один веский повод свалить поскорей и никогда не возвращаться.

В-третьих, Дейдара совсем чуть-чуть думал о коноховской девке. Хьюга Хината… Вся серая под стать глазам, она заняла в столовой место как можно дальше и от Дейдары, и от Итачи. Её страх Дейдара ощущал почти физически и наслаждался им. Вот чего ему так не хватало в этом мире — человеческого страха перед его Искусством! Впрочем, низко наслаждаться своим превосходством над убогими, а девчонка в данный момент боялась не дел, которые видела своими глазами, а просто имён нукенинов. Таких людей Дейдара противниками не рассматривал и вообще не обращал на них внимания дольше, чем требовалось, чтобы подорвать.

К сожалению, и это в-четвёртых, со взрывами у Дейдары были проблемы. Он всё ещё не обнаружил материала, который воспринимал бы его чакру и напитывался ей. Тут пока вопрос стоял даже не в контроле — просто бы найти нечто, пригодное для использования, а там уж пойдут тренировки, и всё образуется. Но этот дурацкий мир не давал Дейдаре даже призрачной надежды на то, что однажды расщедрится и подарит ему его любимую глину или её подобие. Это вводило Дейдару в печаль. Он отложил ложку и поскрёб ногтями ладонь.

— Дети, прошу внимания! — громко сказала старуха Пламм, поднявшись из-за воспитательского стола. — Сейчас, пожалуйста, выйдите в холл и постройтесь по парам. Мы идём на службу, и вы должны вести себя прилично.

От этого Дейдара мгновенно оживился. Он уже слышал краем уха, что по воскресеньям детей выводили в церковь — вот он, превосходный шанс свинтить. В своём проворстве Дейдара был уверен. Шиноби не составит труда «потеряться» в толпе, для этого чакра не нужна, а ловкости Дейдаре и в нынешнем состоянии для столь простого трюка хватит.

Вместе с детьми Дейдара вышел в холл. Многие мелкие боязливо косились на него, никто не спешил вставать с подрывником в пару. К Итачи прилипла какая-то девчонка и пыталась вывести его на разговор. Хината свалила в самый конец и вполне успешно пыталась слиться с интерьером.

В этот день погода испортилась, и вышел Дейдара под неприятную морось. Поморщившись, он повёл плечами, на миг заностальгировав по форме Акацуки: их широкополые шляпы прекрасно защищали голову от дождя и солнца, а водоотталкивающие плащи нередко становились палатками, когда ночевать приходилось на голой земле. «Мне бы сейчас такой, мм… — замечтался Дейдара. — А ещё сумку глины и кунай — тогда бы жизнь стала прекрасна». Теперь, к сожалению, у него не было даже ножа, который полицейские так и не вернули несмотря на настоятельное требование, а из одежды — только приютская выходная форма: серые брюки, белая рубашка и вязаная жилетка, а ещё тонкая куртка поверх. От этого безликого шмотья с нашивками заведения Дейдара собирался избавиться при первой возможности.

Когда они миновали высокие кованые ворота, и приют остался позади, Дейдара шумно втянул носом воздух свободы. Рвануть прочь от этих унылых бестолочей хотелось уже сейчас. «Терпение, — уговаривал себя он, следуя вместе с колонной по серым лондонским улицам. — Ты ж шиноби — действуй скрытно! Чем позже старые козы заметят, что меня нет, тем лучше, да». Спиной он чувствовал на себе тяжёлый взгляд Итачи, но значения не придавал: нравится — пусть смотрит, только б не вмешивался для своего же блага. Помешать себе сбежать Дейдара не был намерен позволить.