Трилистник. Приют [СИ] - страница 9

Вот только девочка… Впрочем, пусть смотрит. Возможно, она отреагирует неким образом, и это даст Итачи больше информации и уверенности.

Тем временем воспитательница закончила читать нотацию Дэвиду Митчеллу и оставила его одного. Проводив её взглядом, желавшим смерти в мучениях, мальчишка сунул руки в карманы и мрачно оглядел двор. Пользуясь моментом, пока к Дэвиду никто не подошёл, и он сам не ввязался в новую свару, Итачи поднялся со скамьи и решительно направился к мальчику. Тот заметил движение в свою сторону — повернулся, прищурился.

Остановившись перед ним, Итачи произнёс одно единственное слово:

— Акацуки.

Выражение лица мальчишки сменилось мгновенно: из задиристого оно стало стальным, опасным. Настороженный, он достал руки из карманов и опустил по швам.

— Ао.

— Шу.

— Да ладно! — Дейдара присвистнул, вперив в Итачи удивлённый взгляд. — Нет, конечно, не то, чтобы тебя не узнать, да… — он резко отвёл глаза и насупился. — И вот чего как сразу какая хрень, Учихи тут как тут, мм?

— Ты не единственный, кто задаётся этим вопросом, — отозвался Итачи, внимательно следя за в прошлой жизни товарищем по организации.

Они никогда особо не ладили — Итачи было в целом плевать на подрывника, а вот тот проникся к Учихе ненавистью после принуждения ко вступлению в Акацуки и при любой возможности её демонстрировал. На миг Итачи позволил себе устало прикрыть глаза, однако тут же собрался. Придётся работать, с чем есть. Как всегда.

— Нам нужно поговорить, причём без посторонних глаз, — Итачи бросил взгляд на Хлою — та притворялась, что занята прополкой, однако её внимание он отчётливо чувствовал. — Полночь, чердак — он всегда заперт, туда никто не ходит. Сможешь забраться через окно?

Дейдара почему-то воспринял это, как оскорбление.

— Полночь, — сквозь зубы процедил он и отошёл. Итачи вновь прикрыл глаза и задался нехарактерным для себя вопросом: «И почему из всех вариантов?..»

Ночью выбраться из комнаты не составило труда — мальчишки, к которым его подселили, спали как убитые, а дежурившая этой ночью миссис Гибсон предпочла патрулированию разговоры на кухне с мистером Мэтьюзом, сторожем. Итачи не произвёл ни единого звука, привлекшего бы внимание. Одна из немногих вещей, которые он к этому времени сумел восстановить на достаточном уровне, — это ловкость и способность передвигаться бесшумно. С остальными показателями было хуже: опека любящих родителей порой бывает весьма обременительна. Уж точно отнимает личное пространство и свободное время. Кроме того, в этом мире совершенно иное отношение к детям — того, кому в мире шиноби могут уже дать кунай, здесь матери переводят через дорогу за ручку.

То, что родители этого мира его любили, не было преувеличением или самообманом — это был голый факт, подкреплённый доказательствами в виде их поведения. Сэм постоянно приносил ему новые игрушки, а Лорен читала на ночь любую книгу, которую он просил. И вместе с тем они пошли на такой шаг — отказались от него, когда увидели нечто необычное… Ключ к этому явно крылся в прошлом Сэма, а если быть точнее, его семьи; до этого «чего-то» Итачи был намерен докопаться, ведь теперь это касалось его самого. Новая жизнь не была так тяжела, как прошлая, и всё-таки расслабляться Итачи не собирался — не привык.

Выбравшись на крышу, Итачи осторожно прошёл по желобку для сбора воды и присел на корточки у небольшого окна мансарды. Ещё во время прогулок в саду он видел, что ставен или иной защиты на этих окнах нет; лёгкий замок не в счёт — с ним Итачи разобрался в считанные секунды и беспрепятственно проник внутрь. Глаза быстро привыкли к густому полумраку, и Итачи вскоре стал различать контуры предметов — по всей видимости, помещение использовалось как свалка ненужного в доме хлама. Теоретически, здесь можно найти что-нибудь полезное. Впрочем, сейчас не время об этом думать — Итачи ощутил за спиной чужое присутствие.

— Здравствуй, Дейдара.

— Виделись, — буркнул подрывник. Впервые Итачи увидел его, когда Дейдаре было пятнадцать, но мысленно проследить цепочку превращения этого грубого пятилетнего мальчишки с острыми серо-голубыми глазами в наглого и крикливого подростка не представлялось сложным. — Зачем позвал, мм?