Триллионер слушает - страница 3
.
“Исследования доктора Кэндаса Перта из Национального института здоровья (США) позволяют предположить: восприятие мира человеком определяется не только его представлениями о том, что реально, а что — нет, но и его отношением к информации, поставляемой органами чувств. От последнего во многом зависит, воспринимаем ли мы что-либо, а если воспринимаем, то как именно. Доктор говорит: “Наши эмоции определяют то, на что стоит обращать внимание... Решение о том, что достигнет нашего сознания, а что будет отброшено и останется на глубинных уровнях тела, принимается в момент воздействия внешних раздражителей на рецепторы”. <...> Эмоции определяют “вес” информации, или значимость. Они могут кратчайшим путем доставить важную информацию в сознание, но они же обеспечивают нас уникальной способностью не видеть то, что мы просто не хотим видеть”{11}.
Интересный опыт провел профессор психологии Стэнфордского университета Филипп Зимбардо, который около 30 лет изучал психологию времени. Зимбардо пришел к выводу, что существуют три основные временные перспективы: первая ориентирована на прошлое, вторая на будущее и третья на настоящее. Каждая из них имеет еще два подвида.
Работая в Стэнфордском университете, Зимбардо заметил, что сильная ориентация на будущее сдерживает его креативность и ограничивает его воображение. Поэтому он попросил своего коллегу загипнотизировать его и расширить его ориентацию на настоящее. Загипнотизировав Зимбардо, коллега дал ему следующую установку: “Прошлое и будущее становятся отдаленным, тусклым и незначительным в твоих мыслях. Настоящее расширяется и заполняет твой мозг и твое тело. Ты будешь продолжать испытывать эти изменения, пока не услышишь, как я говорю тебе: “На сегодня все”. Тогда твое обычное ощущение времени вернется”.
“Вначале Зимбардо сомневался в успехе, но потом стал замечать изменения: “Казалось, что мое тяжелое тело поднимается со стула, что гравитация больше не действует на него. Я посмотрел на картину на стене — ее краски теперь сияли с изумительной яркостью. В голове стали кружиться видения бананового десерта, горячего шоколада и пиццы. Это показалось мне забавным, и я засмеялся. Затем я почувствовал отчаяние от утраты близкого друга. Сделав глубокий вдох, я был опьянен ароматом цветов и свежескошенной травы, и тогда я по-настоящему глубоко расслабился”.
По сигналу Зимбардо вернулся в обычное состояние и осознал, что он не выдумал цветы и скошенную траву; запах шел из открытого окна в сад. Он не замечал сладкого аромата, когда пребывал в своем обычном, ориентированном на будущее состоянии ума. Точно так же он ранее не замечал ярких красок на картине. Что касается смеха и отчаяния, то в обычной жизни, ориентированной на будущее, он сдерживал свои естественные чувства, поскольку в мире науки подавляется публичное выражение чувства в угоду холодной рациональности. В целом, он ощущал себя чувствующим существом, его органы открылись для того, чтобы впустить все запахи и звуки, мышцы настроились на то, что происходило внутри его организма”{12}.
“Наши глаза любят двигаться и видеть — они так созданы. Почему же они фокусируются и распознают одну область реальности и не распознают другую? Все очень просто: мы видим только то, что хотим видеть, или то, во что хотим верить. И отворачиваемся от того, что нам кажется пугающе незнакомым или неприятным” (К. Перт, доктор философии){13}.
“Если мы строим реальность на основе уже существующего запаса воспоминаний, эмоций и ассоциаций, как нам удается воспринимать нечто новое?
Ключом здесь служит новое знание. Расширяя личную парадигму (то есть систему собственных представлений), мы обогащаем (реконструируем) модель реального и возможного. И тем самым расширяем список образов, с которыми сверяется мозг. Вы, конечно, помните: этот список — всего лишь рабочее описание реальности, основанное на личном опыте; и это описание, мягко говоря, очень приблизительно. Новое знание способно открыть для нашего разума новые типы и уровни восприятия и опыта.