Триодь цветная - страница 12
Новыми вместо ветхих, / а вместо тленных – нетленными / Крестом Твоим, Христе, соделав нас, / в обновленной жизни жить / Ты достойно повелел.
Во гробе заключенный / ограниченною плотию Твоею, / Ты воскрес, беспредельный Христе, / и при запертых дверях / предстал Твоим ученикам, Всесильный.
Язвы Твои, Христе, / которые Ты добровольно претерпел за нас, / для учеников Твоих сохранив, / показал их как свидетельство / Твоего славного воскресения.
Ипакои, глас 6
Как посреди учеников Своих / явился Ты, Спаситель, мир даруя им, / приди и к нам и спаси нас.
Песнь 4
Ирмос: Велико таинство / Твоего, Христе, домостроительства! / И вот, его провидя свыше, / в божественном созерцании, Аввакум взывал Тебе: / «Ты вышел для спасения народа Твоего, Человеколюбец!»
Желчи Христос вкусил, / древнее греховное вкушение исцеляя, / ныне же – меда в сотах, / просвещение подавая праотцу, / и сладостное к Себе приобщение.
Ты радуешься, когда Тебя исследуют; / потому, Человеколюбец, / Ты побуждаешь к этому Фому, / показывая неверующему ребра, / а для мира удостоверяя / Твое, Христе, восстание на третий день.
Богатство почерпнув / от сокровищницы нерасхищаемой, – / копьем отверстого ребра Твоего Божественного, Благодетель, / премудростью и ведением / наполняет мир Близнец.
Твой всеблаженый язык / воспевается, о Близнец: / ибо он первый благочестиво провозглашает / жизни Подателя Иисуса / Богом и вместе Господом, / от осязания Его исполнившись благодати.
Песнь 5
Ирмос: От ночи с рассвета / мы воспеваем Тебя, Христе, / Отцу собезначального и Спасителя душ наших: / мир мiру подай, Человеколюбец!
Представ друзьям Своим, упавшим духом, / Спаситель явлением Своим / отгоняет все уныние / и побуждает ликовать Своим воскресением.
О поистине восхваляемое и повергающее в трепет / дело, предпринятое Фомой: / ибо он дерзновенно ребра осязал, / божественным огнем блистающие.
Неверие Фомы Ты показал, Христе, / веру в нас рождающее: / ибо Ты все премудростию Твоею / на пользу промышляешь, как Человеколюбец.
Песнь 6
Ирмос: Пророка спас Ты от кита, Человеколюбец, / и меня из глубины согрешений / возведи, молю.
Фомы не оставил Ты, Владыка, / погружаться в глубину неверия, / протянув ему руки Свои для испытания.
Спаситель наш возглашал: / «Осязайте и посмотрите на Меня, / имеющего плоть и кости, / Я не изменился!»
Ребра осязал и, уверовав, / ведение стяжал Фома, / не бывший при первом Твоем приходе, / Спаситель наш.
Кондак, глас 8
Любознательной рукою / жизнь источающие ребра Твои исследовал Фома, Христе Боже; / и тогда, как Ты вошел при запертых дверях, / он с прочими Апостолами стал взывать Тебе: / «Ты – Господь и Бог мой!»
Икос: Кто тогда сохранил руку ученика не опаленной, / когда тот приступил к огненным ребрам Господа? / Кто дал ей дерзновение, / и смогла она осязать пламенную кость? / Конечно, само осязаемое! / Ведь если бы ребро не подало силу деснице бренной, / как та смогла бы осязать / поколебавшее страданиями горнее и дольнее? / Такая благодать была дана Фоме, / чтобы это осязать, Христу же возгласить: / «Ты – Господь и Бог мой!»
Песнь 7
Ирмос: Когда златому образу служить / музыка, звучащая согласно, народы созывала, / от песней сионских по-отечески поющие Давида чада / разрушили тирана нечестивое веление / и пламя в росу претворили, воспевая песнь: / «Превозносимый отцов и наш Боже, / благословен Ты!»
Как первый и господственный из дней / является этот, светоносный, / в который радоваться подобает / новому и божественному народу с трепетом; / ибо он несет в себе и будущего века образ, / как восьмерицу завершающий. / Превозносимый отцов и наш Боже, / благословен Ты!
Один, явивший дерзновение / и недоверчивою верой / облагодетельствовавший нас, Фома-близнец, / рассеивает мрачное неведение / всех концов мира верным недоверием, / а самому себе венец сплетает, ясно возглашая: / «Ты – Господь, превозносимый отцов и наш Боже, / благословен Ты!»
Не понапрасну усомнившись в воскресении Твоем, / не был Фома отринут; / но несомненным он старался показать / его, Христе, для всех народов. / Потому, своим