Троцкий и евреи за русской революцией - страница 5

Он всегда смел в окружении вышестоящих сил, защищающих его. Однако в момент очевидной опасности он всегда находит козла отпущения, обеляя себя ложью и выдуманными оправданиями. Анализ возвращения Троцкого из его второй ссылки позволяет подозревать его арест не более чем уловкой; он бы никогда не предстал перед судом, если бы силы, стоящие за ним, не искали способа повысить его престиж, сделав из него узника царизма во второй раз. Его влияние в революционных кругах сразу бы возросло; мировое еврейство симпатизировало бы еврею, который был так счастливо спасён.

То, что Троцкий стал реальной силой в европейских подрывных движениях, становится очевидным после того, как он покинул Россию во второй раз. Свободно он проехал всю Европу, отчитывая и порицая старых опытных рабочих-социалистов по всему континенту. В то же время он печатался во влиятельных российских и европейских газетах и периодических изданиях.

Разразившаяся Мировая война застала его в Австрии. Полиция, вместо того, чтобы задержать его вместе с остальными российскими гражданами, предупредила его о необходимости покинуть страну как можно скорее. Он отправился в Париж, оставив библиотеку и много революционных рукописей. Всё это, вместо того, чтобы быть уничтоженным, было сохранено и позже возвращено ему после того, как он стал силой в Советском правительстве.

Во время своего пребывания в Париже, он обосновался в редакции русской газеты "Наше слово", вытеснив социалиста Мартова ( урождённый еврей Цедербаум ). Отсюда он отправился в Циммервальд в Швейцарии, где Третий Коммунистический Интернационал скоро начал обретать свои формы.

Он говорит: "Революционное крыло, возглавляемое Лениным, и пацифистское крыло, к которому принадлежало большинство делегатов ( на конференции в Циммервальде, сентябрь 5-8, 1915 г. ) с трудом сошлись на общем манифесте, проект которого был подготовлен мной... Ленин был на крайнем фланге конференции. По многим вопросам он был в меньшинстве из одного, даже с циммервальдским левым крылом, к которому я формально не принадлежу, хотя я был близок с ними по многим вопросам."

В этих словах Троцкий говорит нам, как он держался в стороне от какой-либо партии. И опять же, это показывает, что его связи с Лениным были не такие тесные, как позже заставляли думать мир.

3.

По мере развития Мировой войны, подрывная деятельность Троцкого проникала в армию. Русские войска, отправленные во Францию содействовать союзным силам, взбунтовались. Деморализующая газета Троцкого широко распространялась среди этих войск. Он указывает на различные инциденты, которые, как он утверждает, доказывают, что распространение его революционной литературы было тщательно спланировано заранее.

Факт остаётся фактом, французское правительство под нажимом России выслало агитатора из Франции. Вместо ареста, он был вежливо сопровождён в Испанию. Швейцария и другие страны не принимали его. Испания была не предупреждена о том факте, что её французские соседи выслали самого опасного политического лжеца в мире за свои границы. Следует помнить, что евреи всегда занимали властные посты во французском правительстве.

Когда Русское правительство сообщило испанским властям, что Троцкий находится в Испании, он был арестован. Благодаря некоторому таинственному влиянию он был снова "принудительно" сослан. Не в какую-нибудь африканскую колонию; и не в царскую Россию ( для этого испанское правительство было не настолько уступчиво, хоть и официально представляло интересы России в дипломатических кругах стран, с которыми Россия находилась в состоянии войны).

Как ни странно, Троцкий был "сослан" не куда-нибудь, а в Нью-Йорк, США.

Таким образом, мы видим, что он всегда был защищен и охраняем невидимой рукой. Изучение "Протоколов мудрецов Сиона" покажет очевидный секрет его силы.

Троцкий предпринимал "неистовые" усилия против того, чтобы быть высланным туда, как он пытается заставить нас поверить в своей автобиографии, но они были тщетны. Все другие страны были закрыты для этого Странствующего Жида двадцатого века. Только Нью-Йорк принял его, пишет он.