Трое и мотор - страница 4

А все-таки, почему-то я сегодня «Кравцов». А не просто Володя. Интересно. Собственная фамилия иногда для человека становится неприятной, просто режет слух. Вроде ругательства получается. В другое время, например, если пятерку за экзамен по специальности схватишь или на следующий курс переведен,- то фамилия звучит как-то волнующе. Даже гордо. Кравцов - талантлив! Кравцов - дипломат! Кравцов!..

- Володька! Ой, спятил! Куда?

- Стой! Левее! Левее! Смотри!..

На нас надвигалась какая-то допотопная посудина. Она была уже метрах в пятидесяти. Мотор мой, разумеется, тотчас же заглох.

Я давно заметил, что мой мотор страдает общительностью. При встрече с коллегами, особенно более солидными, более быстроходными, он тотчас перестает работать и стремится познакомиться поближе. Качество вполне понятное, но не всегда удобное.

Архаический пароход надвигался. Судорожно жал я на кнопку, дергал обрывок шнура. Все напрасно… Марат перебрался ко мне, сорвал капот. Я прощупал шланг, приподнял бачок. Подача горючего была.

- Ой, совсем близко!-пискнула Таня и снова закрыла ладонями лицо.

Действительно, чудище росло на глазах. Тупое рыло с круглыми глазищами-иллюминаторами, впереди - пара желтых пенистых бурунов-усов, вид свирепый и устрашающий. Машина мерно стучала, на палубе и в рубке - ни души.

- Интересно, чего смотрит команда,- пробормотал Марат, копаясь в моторе.

Я, в свою очередь, проклял про себя команду. Дрыхнут, должно быть, внизу или в карты дуются. Фарватер спокойный, закрепил штурвал и спи себе… Надо уходить на веслах. Я поспешно стал вытаскивать весла из-под груды вещей.

- Свеча сгорела начисто! - крикнул Марат.- Запасные есть?

Я достал из рундука мешочек со свечами. Через минуту мотор взревел, лодка увернулась чуть ли не от самой пасти этого ископаемого. Над нами проплыл высоченный ободранный борт с наименованием: «Кузьма Денежкин».

- Эй, вы!..- заорал с кормы какой-то дядька.

Больше ничего слышно не было, и это хорошо, потому что мимика и жестикуляция дядьки не заключали в себе ничего лестного для нас. Скорее наоборот.

Нос лодки подкинуло на волне, поднятой «Кузьмой», лодку закачало, днище зашлепало по воде. Мы снова выскочили на речной простор.

Все-таки Марат оказался дельным парнем. Вовремя нашелся, помог. И теперь сидит себе и молчит. Другой бы на его месте не удержался: «моторчик-то у тебя, брат, того… Что же ты свечи, мол, заранее не поменял? Аховый ты водитель»… И тому подобное. Я и сам знаю, что аховый. Знаю, что виноват. И выводы сделаю сам. А впрочем, по строгим туристским законам меня надо бы сместить с должности водителя. Вот бы хорошо! Сидел бы сейчас на банке и созерцал водную гладь, с Таней разговаривал бы. Хоть глазами.

По правому берегу начались сосновые леса. Я хорошо знал это место. Здесь около двух островков, заросших кустарником, я и намечал стоянку.

- Это и есть те самые острова? - крикнул Марат.

- Они. Песчаный пляж, дно хорошее! Купаться здорово тут, и лес рядом!

Я сбавил обороты и провел лодку между островками.

Марат выпрыгнул в воду.

- Глуши,-сказал он и подтащил нас за цепь к ближнему островку. Лодка прочно села на песок.

Стало тихо. От леса потянуло сухим и жарким запахом сосны. Берег был метрах в пятнадцати.

- Ну и красота!-вздохнула Татьяна.

- Да, недурно провести здесь денек.

Марат осмотрелся, деловито скинул рубашку и потащил из лодки тяжелые рюкзаки. Ничего не скажешь, мускулатура у парня! Бронза.

Мы стали переносить вещи на островок. Вода была теплая, над песчаным дном носились стаи рыбешек.

- А я, честно говоря, испугался,- засмеялся вдруг Марат.- Пора, думаю, приступать к спасению. С кого начинать? С женщин или с детей?

- А мы, волжане, все плавать умеем,- заметила с улыбкой Татьяна.- Дети - тоже.

Замечание насчет детей мне что-то не понравилось. Все-таки не такой уж безобидный парень этот Марат…

Островок весь зарос кустарником. Местами желтели пляжи с горячим песком. Несколько невысоких сосен. Песок и трава густо усыпаны шишками. Тут и решили мы разбить лагерь. Топлива хватает - на берегу валялась старая развалившаяся лодка, какие-то сучья, щепки. Да и в лесу сколько угодно хвороста.