Трое Копейкиных и звезда - страница 11
— Да больно уж грустны были футболисты, — ответила мама. — Нужно же было их как-то растормошить.
— Эх, растормошите вы их на свою голову, — сказал папа. — Ну хорошо, давайте и мы потанцуем.
Он взял маму за руку, и они пошли танцевать.
— Вы отвратительные игроки! — говорил он, между тем, футболистам.
— Правильно, — согласились они.
— Вы такие нахальные, такие зловредные!
— Правильно, — сказал капитан.
— Снова возьметесь за старое? — спросил Иван Алексеевич.
— Ни за что! — ответили футболисты. — Сейчас дотанцуем и стенгазету выпустим. Собрание проведем!
В это время Леша Копейкин заметил в углу бригадира.
Он внимательно глядел на танцующих и даже губами от усердия шевелил.
— А вы почему не танцуете? — спросил его Леша Копейкин.
— Да я бы с радостью! — ответил ему бригадир. — Но никто вот не приглашает. Все сознают, какой у меня большой авторитет. Знаете, меня это даже пугает. Бывает, захочешь со всеми, побыть. Глядь, а кругом — никого!
— Ну так пойдемте! — сказал Леша Копейкин.
— Да, пожалуй, рискну, — сказал бригадир.
Пролетали в окнах вагона бурые скалы, желтобокие сосны, задумчивые деревни, а пассажиры танцевали чарльстон.
Потом Лешу Копейкина пригласил капитан футбольной команды, потом он отплясывал с папой.
Но вдруг дверь перед ними отворилась, и какие-то люди поманили их рукой.
Леша вошел в купе вместе с Иваном Алексеевичем и тут же вскрикнул от удивления. Это были боцманы сельдяных траулеров!
Зачем же они возвращались назад?
Глава XXII
— Вы селедку любите? — спросили они у Леши Копейкина и у Ивана Алексеевича.
— Да я уже говорил вам! — крикнул Леша Копейкин. — Там и подпись моя имеется и инициал.
— Фу-ты ну-ты! — воскликнули боцманы. — Мы так запутались, что не знаем, как теперь общее количество подсчитать!
Они, и правда, были в крупной испарине и тяжело дышали, разложив на скамейках подписные листы.
— Понимаете, приехали в управление, а там говорят «Неточно! Количество подписей не сходится с цифровым балансом. Двадцати трех подписей не хватает. Ну что ж, приходится снова ехать и собирать.
— Послушайте, — сказал папа. — А когда же вы будете ловить селедку?
— Вот то-то и оно! — крикнули боцманы. — У нас уже самим закусывать нечем, не говоря о том, чтобы кого-нибудь угостить!
Папа сказал:
— А хотите, я назову вам точную цифру любителей сельди?
— А почем знаете? — спросили подозрительно боцманы. — Вы не из управления?
— Нет, — сказал папа.
— Ну, назовите.
— Все минус единица.
Боцманы переглянулись.
— Не может этого быть!
— Точно, — сказал папа. — Могу дать честное слово. А вы запишите цифру, а то забудете.
— А кто же эта единица? — спросили они.
— Наливайко, — сказал папа. — В рот не берет селедки. Прямо видеть не может.
Боцманы встали:
— Пойти поговорить с ним… Что же он за человек?..
— Не теряйте времени, — сказал им папа. — На первой же остановке выходите и ступайте ловить.
— А сколько ловить-то?
— На всех, — сказал папа. — И одну тут же за борт.
— А это ведь правда! — встрепенулись боцманы. — Это глубочайшая правда! Поймут ли только в управлении?
— Со временем, — сказал папа, — непременно поймут.
Глава XXIII
Когда они вышли от боцманов, мама все еще танцевала. Она двигалась так легко и красиво, что в коридоре выстроилась длинная очередь желающих с нею потанцевать.
Но едва только вышел Иван Алексеевич, все разобрались по парам, и веселье пошло своим чередом.
— «Цыганочку», «Цыганочку»! — закричал вдруг раскрасневшийся бригадир. — Только с выходом, пожалуйста!
Все обступили его, а бригадир затряс плечами и неторопливо пошел.
играли увлеченные музыканты. Но тут Леша Копейкин заметил, что маме как-то нехорошо. Она посмотрела в окно, и глаза ее стали печальными.
— Что с тобой, мама? — спросил потихоньку Леша Копейкин, но она ничего не ответила и пошла, не оглядываясь в купе. Леша двинулся следом.
— Ты что, мама? — повторил он, когда они уселись рядышком на скамью.
— Так, — ответила мама, подперев голову и глядя в окно.
— Ты что-нибудь там увидела?
— Да, — ответила мама, уронив на колени руки и глядя в окно.
— Что же? — спросил встревоженный Леша Копейкин.