Трое в новых костюмах - страница 2

— Ну, вот и приехали! — сказал красивый в синем костюме. — Лэмбюри.

— Приехали, — подтвердил длинноносый.

— Вот именно, — неопределенно сказал коренастый, окидывая взглядом «Корону».

Буфетчица подала им три кружки пива.

— Прямо с фронта?

— Вот именно, — повторил коренастый тем же тоном.

Может быть, и можно было что-нибудь добавить к этому, но никто не добавил.

— Что слышно в Лэмбюри? — спросил красивый, и насмешливая искорка блеснула в его голубых глазах.

Но буфетчица вовсе не хотела, чтобы ее считали местной жительницей. Она из Лондона и надеется возвратиться туда, как только будет возможно, сказала она. А если кому нравится Лэмбюри — ну что ж, вкусы бывают разные.

— Да, нам он нравится. Не так ли, ребята?

— А чем он, собственно, плох? — сердито спросил длинноносый.

— Я и не говорю, что он плох, — ответила буфетчица. — Вы, наверное, здешний?

— Нет, не здешний. У нас ферма по дороге к Кроуфилду.

— А я из самого Кроуфилда, — вмешался коренастый в коричневом костюме.

— Автобус туда еще ходит? Должен бы минут через десять отправиться…

Это сказал длинноносый, тот, что вырос на ферме, хотя по внешнему виду его никак нельзя было принять за деревенского жителя.

Буфетчица не знала и с легким оттенком пренебрежения, как истая уроженка Лондона, добавила, что никогда не интересовалась, куда и когда ходят местные автобусы.

— Ходит, ходит! Мы сами его ждем!

Это сказала бойкая девушка с шарфом горчичного цвета. Она потребовала затем пачку сигарет, хотя в действительности, подумала буфетчица, все, что ей требуется, — это болтовня с молодыми парнями.

— Мы эту линию хорошо знаем, — продолжала девушка, — автобус проходит как раз мимо нашего завода. Остановка на той стороне площади.

Она обвела молодых людей открытым взглядом живых черных глаз. Они уставились на нее, как матросы на далекий тропический берег.

Красивый, в синем костюме, державшийся более уверенно, чем другие, первый сломал лед:

— Благодарю вас. Мне-то надо в другую сторону, но они поедут. Вы тоже едете?

— Да, едем. — Девушка кивнула в сторону подруги, которая поспешила принять неприступный вид.

— Ну вот видите, ребята. Поедете в веселой компании. Может быть, выпьем чего-нибудь? Время еще есть, — обратился он ко второй девушке, но та оттопырила нижнюю губу и отрицательно мотнула головой.

— Ты, как хочешь, а я выпью, Эди, — громко объявила смуглянка. — Джин с лимоном. Маленькую рюмочку, пожалуйста.

И она протянула мужчинам свою пачку «Плейере».

— С авиазавода, конечно? — спросил длинноносый, строго глядя на девушку.

Она с вызовом посмотрела на него.

— Да. Вы недовольны?

— Нет, почему же? Мне-то что!

— Правильно! А то у вас такой вид, как будто я должна просить у вас извинения. Может, вы думаете, что мы здесь наслаждались отдыхом, делали себе маникюр и получали за это двенадцать фунтов в неделю?

Молчаливый в коричневом костюме от неожиданности раскрыл рот. Синий костюм усмехнулся, — казалось, даже подмигнул. Но длинноносый, в сером, уставился на девушку маленькими сердитыми глазками и даже не улыбнулся.

— Я ничего не думаю. Я еще вообще не начинал думать. Что вы на меня напустились?

— Ну ладно, хватит!

Красивый, в синем костюме, озарил весь бар широкой добродушной улыбкой. Даже буфетчица, и та не могла устоять.

— Спокойнее! Не к чему волноваться. Быть может, скоро нам всем придется поволноваться, но сейчас я не вижу для этого повода. Давайте лучше как следует познакомимся. Этот строгий парень был капралом в Бенфордширском стрелковом полку, а сейчас возвращается домой на ферму, зовут его Герберт Кенфорд. Этот тоже из Бенфордширского — Эдди Молд, женат. Так ведь, Эдди? Герберт холост и, должно быть, поэтому придирается к вам. Ну, а обо мне много говорить не стоит, я поеду — если удастся, на машине — в Суонсфорд, а зовут меня Алан Стрит…

— Вы, значит, из имения? — с удивлением спросила девушка. — Наверное, офицер? А?

— Никак нет, сержант. А вы, оказывается, знаете моих родных?

— Нет, не знаю, только слышала. Меня зовут Дорис Морган. А это моя подруга — Эди Юнг.

— Вот и перезнакомились, — дружелюбно отозвался Стрит.

— А вы знаете, фермеры неплохо подработали на войне, — и Дорис снова бросила вызывающий взгляд на Герберта Кенфорда, словно между ними не прекращалась хотя и молчаливая, но ожесточенная перепалка. — Большинство здорово набило себе карманы. А я даже во сне не видала наших хваленых заработков. Только ногти себе все обломала.