Трон Дураков - страница 2

Тяжелые снеговые тучи почти не пропускали солнечного света; ветер, правда, утих, но поземка не переставала танцевать вокруг охотников, затрудняя и без того плохую видимость. Гуамок знал, что многие из его односельчан наверняка поддразнили бы его сейчас: «Что, хороша погодка? В самый раз для новичков! Дело ведь не только в том, чтобы одолеть тюленя. Просто пойти да убить зверя — это всякий может, а ты вот погоняйся за ним денек-другой, помучайся, тогда и посмотрим, на что ты способен». Судя по рассказам бывалых охотников, добыть снежного тюленя — легче легкого. Однако те, из чьей памяти еще не изгладился рубеж, отделяющий мальчика от мужчины, говорили, что это совсем не просто, ибо снежные тюлени — прирожденные убийцы, к тому же издавна хорошо знакомые с человеческими повадками. Когда небольшому стаду тюленей случалось набрести на одинокого охотника, они расправлялись с ним не менее безжалостно, чем люди. Не один раз в течение прошлой ночи Гуамок ловил себя на мысли, что Ингук, конечно, опытный охотник, но годы все-таки берут свое, и силы его не беспредельны.

Вдруг, словно подслушав критические размышления своего подопечного, Ингук встал как вкопанный. Он стоял, покачиваясь из стороны в сторону и опустив голову, точно ледовый волк, который готовится взять след. Гуамок снова пожалел, что закон запрещает брать на первую охоту хотя бы одного из этих зверей: лишь один ловчий может сопровождать новичка, да и тому позволено пускать в ход оружие только в крайнем случае. К счастью, Ингук не прислушивался к мыслям юноши. Что же его так насторожило? Почуял снежных тюленей?

— Мальчик, ты слышишь? — пробормотал старик, не отрывая взгляда от снежного покрова, как будто уже видел добычу.

— Я слышу только шепот снега, Ингук, — ответил Гуамок.

Еще несколько секунд старый ловчий оставался неподвижным, потом встряхнулся и пошел дальше. Юноша нагнал его и зашагал рядом. Опытный охотник был даже рад присутствию Гуамока, хотя обычно, выходя на охоту, настолько увлекался процессом, что забывал о своих спутниках и мог за все время не перекинуться с ними ни единым словом, несмотря на то что в обычной обстановке он был человеком не менее разговорчивым, чем все остальные.

— Ты спал? — обратился он вдруг к юноше. Лицо старика избороздили тысячи мелких морщинок.

«Он надо мной смеется», — подумал Гуамок и ответил:

— На удивление крепко, Ингук.

Тот и впрямь рассмеялся, но очень тихо: за плечами старика было слишком много охотничьих сезонов, чтобы он хоть на минуту позволил себе расслабиться и выдать свое присутствие потенциальному врагу, подстерегающему человека в снежных пустошах.

— Когда станешь мужчиной, научись обманывать получше.

Гуамок вспыхнул. Резкий ответ уже готов был вырваться из его уст, как вдруг Ингук снова замер и принялся настороженно прислушиваться.

— Снежные тюлени? — выдохнул мальчик, мгновенно забыв обиду.

Старик отрицательно покачал головой.

— Сегодня мы их не увидим.

Как, еще один день? Гуамока такая перспектива отнюдь не радовала: ему хотелось, чтобы обряд посвящения как можно скорее подошел к концу.

— Где же они? — произнес он вслух.

— Были здесь, — шумно втянув носом воздух, сообщил Ингук. — Но очень быстро ушли.

— Неужели нас испугались?

Ингук усмехнулся, однако без всякого презрения к неопытному новичку. Терпение явно было одной из его добродетелей. «Должно быть, все дело в возрасте», — подумал мальчик.

— Снежные тюлени не боятся людей, — ответил старый охотник. — Ты не раз об этом слышал. Запоминать надо, что старшие говорят, специально для тебя повторять никто не станет. Снежные тюлени — убийцы. Им никто не страшен, особенно когда их целое стадо. — И он снова прислушался.

— Что ты слышишь?

— Твои уши моложе моих, Гуамок. Что слышишь ты?

Юноша напрягся, стараясь как можно глубже проникнуть слухом в окружавшую их снежную пелену. Сначала он ощущал только присутствие ветра, то и дело цеплявшегося полами своего воздушного плаща за острые края ледяных торосов, которые, словно дочиста обглоданные кости, торчали тут и там из-под снега. Но вот к завыванию вьюги добавился новый звук и тут же пропал. Мальчик не мог скрыть своего изумления, когда незнакомый шелест на мгновение коснулся его слуха.