Тропою мести - страница 21

стр.

Крови было много. Везде. По всему салону. Она стекала по приборной панели – у пилотов, самоотверженно сражавшихся за жизнь экипажа, не было ни единого шанса. Из спинок кресел торчал ствол дерева. Пассажирам повезло не больше: изуродованные трупы были разбросаны то тут, то там, придавленные металлом или сиденьями.

Застонав от боли, Скай открыла голубые глаза и сразу же зажмурилась от искрящей проводки – разряды пробежали у нее перед носом. По рассеченному лбу девушки струилось ярко-алое, а в ее левом боку красовался солидный кусок металла. Научный костюм пропитывался кровью.

– Нет… нет… не может быть… – только и смогла проговорить Скай, стаскивая с себя мертвеца в военной экипировке. – Как же… больно…

Подаренный Никитой револьвер был все еще при ней, но девушка понимала, что сильно уповать на это оружие не стоит – патроны хрен сыщешь, – так что Скай прихватила из кобуры военного «макаров». Проверила магазин – полный. Еще немного патронов нашлось в разгрузке. На что она рассчитывала? Как выбраться из этой братской могилы и не умереть от потери крови? Чем тут поможет эта российская пукалка?

«Пообещай мне. Ты не такой плохой человек, каким хочешь казаться. Ты совершил много хороших поступков. На нашей базе. Тут. Ты принес Яковлеву «желудь», который каждый лаборант захапал бы себе. Согласился помочь Огоньку с биоматериалами. Это дорогого стоит!»

– З-а-р-а-з-а! Точно!

«Как сразу-то! – пришла спасительная мысль. – «Желудь»! Это должно сработать! Другого шанса у меня нет!»

Скай ползла и чувствовала, как с каждым движением теряет все больше и больше сил. Но ей удалось доползти до раскуроченного тела Яковлева, рядом с которым валялся черный чемоданчик с особо ценными артефактами, что ученый забрал из лаборатории.

– Мне очень жаль… покойтесь с миром…

Мир недосчитался еще одного гениального ученого, работа которого была тесно связана с Зоной. Академик Захаров, академик Данилов, Яковлев… И это только те, о ком она слышала. А сколько таких еще?

Девушка отщелкнула замки и отыскала внутри небольшой контейнер с «желудем». Там же, в чемоданчике, нашелся и «компрессор» – артефакт, который помогал снять боль.

– Теперь… теперь главное…

Все плыло, все двоилось. Каждое легкое действие вызывало адские муки. Она сцепила пальцы на осколке, что торчал в ее костюме.

– Черт… Зараза… Поехали… – По рассеченным пальцам побежало красное, и Скай зашипела: – Все будет хорошо! Твою мать! – Кровь потекла, словно кран прокрутили. Не теряя драгоценных секунд, бывшая анархистка приложила «желудь» к дырке в боку, прижала его. – Вот так… вот так… уже легче…

Артефакт засветился приятным зеленоватым цветом, и рана начала медленно затягиваться. До слуха Скай донесся странный звук – и тут же запахло чем-то паленым.

– Нет! – подорвалась она с места; артефакт упал и покатился по полу, тело пронзило адской болью. – Нет! Только не это! Черт…

Огонь уже занимался. Пристегнув к поясу контейнер с «компрессором», Скай, опираясь на стенку, двинулась к выходу. Остановилась у погибшего военного, чтобы распотрошить его рюкзак.

– Где же оно? – Девушка раскрыла синюю аптечку, нащупала в ней шприцы и без лишних церемоний вколола себе обезболивающее. – Пора валить!

На улице было темно, хоть глаз выколи.

Как так?

Был же день! Когда она очнулась, было светло, это точно же!

Зарядка…

Ощутив прилив энергии – обезболивающее подействовало – лаборантка быстрым шагом направилась к дыре, что зияла на месте боковой двери. Когда Скай была уже в шаге от спасения, что-то толкнуло в спину, обдало нестерпимым жаром и отбросило далеко в сторону.

* * *

Вероятно, в жизни каждого человека наступает тот жуткий момент, когда он, пускай и неосознанно, теряет всякую тягу к существованию, когда он теряет ту единственную веревочку, что удерживает его в нашем мире. Такое случилось и со Скай, когда на ее молодые и хрупкие женские плечи свалился целый калейдоскоп тяжелейших испытаний. Сначала она распрощалась со своей единственной подругой – крысой Марго. Затем бывшая анархистка похоронила боевых братьев, павших в бессмысленной и кровавой войне против «Изоляционных сил». Но самым серьезным ударом для нее стала гибель человека, которого она могла бы по-настоящему полюбить.