Тропы «Уральского следопыта» - страница 28
П а в л о в: Тогда — восемь. Через десять минут вы должны взлететь.
К о м а н д и р: Но я занял взлетную полосу…
П а в л о в: Вот и хорошо. Сразу после отъезда автобусов получите старт на исполнение. — Переключившись на Козырева: — Позаботьтесь, чтобы самолет через десять минут ушел в воздух. Я пока подключу шеф-пилота и главного конструктора.
После разговора с Павловым начальник смены порта Домодедово принимал все распоряжения безоговорочно, однако, когда услышал, что пассажиров надо высаживать прямо на взлетной полосе, снова взбунтовался:
— Вы отдаете себе отчет…
— Отдаю, — отрезал Козырев. — Если через десять минут самолет не уйдет в воздух, я о вашем несоответствии должности доложу министру.
Самолет был готов через шестнадцать минут, но не по вине начальника смены — долго выходили из самолета недовольные пассажиры.
— 75610, пассажиров и бортпроводников высадил, к запуску двигателей готов.
Стартовый диспетчер ответил:
— Вас понял. Ждите указаний от ЦДС.
— Запускайте, — приказал Козырев и переключил командира корабля на Павлова.
После уточнения задачи Павлов спросил Козырева, какие аэродромы готовы к приему аварийного самолета. Александр Иванович стал перечислять порты, которые он «поднял на ноги».
— Отбой, — перебил его Павлов. — Самолет мы сможем принять только на открытом аэродроме: у них нет автомата захода на полосу. Готовьте Тюмень.
Это уже было выше его выдержки — столько трудов! Столько проклятий на его голову…
— Дайте отбой всем портам, кроме Тюмени, — приказал он помощнику, вставая из-за стола. — А я пойду покурить.
00 час. 16 мин.
3 апреля.
Салон самолета № 75410
Что же произошло? Очевидно, от скуки или бессонницы Инна стала смотреть на облака, потом перевела взгляд назад, на крыло самолета, а там винт крестом торчит. А тут еще самолет тряхнуло… Инна крикнула: «Падаем!»
Людмила в это время выполняла приказ командира — развлекала читинского «зайца». Разговор с Селезневым, каким бы он ни был дурацким, помог ей преодолеть тошнотворное чувство страха и непроходящее ощущение, что пол у тебя уходит, уходит из-под ног… Наверное, дело даже не в Селезневе, а в остальных: сидят на своих местах, работают, Димочка даже улыбнулся… Вот только Геннадий Осипович хмурый. Да он весь рейс и в Хабаровск летели — хмурый… И все же, что у них, сапожников, случилось? Скрывают… Но летим ведь!
И она, поддерживая болтовню читинского «зайца», даже смеялась над его пошловатыми анекдотами. А сама все кружила, кружила по маленькой кухне, не на ходя себе места.
И вдруг — Людмила в это время была в проходе к гардеробу, отделявшему кухню от первого салона, — крик: «Падаем!»
Быстро, чуть не бегом, прошла она через салон к первому ряду и следующий вопль «Падаем!» буквально зажала рукой.
Очевидно, ее внезапное появление несколько отрезвило девушку, но только на несколько секунд. А потом девушка изо всех сил оттолкнула ее к стенке.
— Помогите! — крикнула Людмила моряку, который, видно спросонья, непонимающе таращил глаза на них обеих. — С вашей соседкой припадок! — она опять зажала рот девушке, которая от страха уже не только ничего не видела вокруг, но и не соображала, что делает.
Людмила почувствовала в ладони жгучую боль — «Укусила!». И, тоже плохо соображая, что делает, влепила ей левой укушенной рукой такую пощечину, что та свалилась на своего соседа-моряка.
Тот наконец проснулся, попытался вскочить, но ему мешали они обе — и девушка и Людмила. И тогда он быстрым, почти боксерским ударом «от плеча», отшвырнул бортпроводницу от девушки, глаза которой чернели и ширились от страха.
Неизвестно, чем бы это все кончилось, если бы не вмешался майор с третьего «в».
— Сядь! — приказал он моряку с такой яростью в голосе, что тот окаменел. — Что делать? — быстро спросил майор Людмилу, та кивнула на кухню — «Туда!», а майор приказал солдату, стоявшему в нерешительности тут же, в проходе: — Вытаскивай!
Поняв, что пришла помощь, Людмила пропустила на свое место солдата. Тот сгреб девушку под мышки, одним рывком, прямо через моряка, вытащил ее из кресла…
В кухне девушка опустилась на пол, закрыв лицо руками. К ней бросилась Таня, но Людмила, выталкивая из кухни солдата, другой рукой успела удержать и ее: