Троянский конь - страница 2

— …Так что если вы хотите получить окончательный расчет, то должны оставаться на Луне в течение полного лунного месяца. Компания «И. Г. Фейхтварен» примет на себя ваши текущие расходы, а затем вычтет эти деньги из той суммы, что они вам должны. Понятно?

И тут Элин снова сумела сосредоточиться. Она сделала глубокий вдох.

— Да, — ответила она. — Да, я… согласна.

— Вот и хорошо. — Выдернув черепные контакты и проворно обмотав их вокруг своей коробочки-терминала, юристка отключила психосхему. — Тогда давайте выпьем, у нас был тяжелый день.

Они подошли к пещере.

— Эй, Ганс! — крикнула юристка. — Обслужи нас, пожалуйста!

У входа в пещеру вдруг появился маленький человечек с плутоватой физиономией персонажа комической оперы, в руке у него был рабочий терминал.

— Одну минуту, — сказал он. — Я сейчас на прямом включении, надо закончить работу.

— Ладно.

Юристка бросилась на траву и начала вытирать лицо полотенцем. Элин зачарованно смотрела на прятавшийся под краской новый рисунок из тонких красных и черных линий; это была постоянная татуировка.

— Ну и дела! — проговорила Элин. — Значит, вы иезуитка?

— А вы думали, что ИГФ пришлет вам юриста с Земли? — Женщина протянула руку. — Донна Лэндис, Общество Иисуса. Я представительница заказчика по проекту «Создатель звезд», но могу быть и духовным наставником. Месса по воскресеньям, в девять утра.

Элин прислонилась к скале. За спиной у нее зашелестела потревоженная виноградная лоза. Элин уже не хватало того чувства блаженства, которое владело ею всего несколько минут назад.

— Честно говоря, я не верю в Бога.

— Вы не верили. Но теперь все может измениться. — Лэндис сложила полотенце и сунула в карман, а из другого кармана вытащила зеркальце. — Кстати, как вам нравится ваша новая внешность?

Элин стала изучать свое отражение. Глаза обведены синим, линии сходились на переносице и, широко расходясь над бровями, загибались книзу, к ушам. Лицо ее словно проглядывало из-за большого голубого мотылька или крыльев хищной птицы. В этом было что-то завораживающее, волшебное. Что-то совсем не похожее на Элин.

— Я смахиваю на енота, — сказала она. — Эта дурацкая маска…

— К ней надо привыкнуть. Вам долго ее придется носить.

— Но зачем? — Элин удивилась собственному гневу. — Хотя у меня новая личность, это все-таки я. Меня вовсе не тянет бросаться на прохожих с ножом или выйти в воздушный шлюз без скафандра. Никакой опасности для общества нет.

— Послушайте! — начала Лэндис. — Сейчас вы как щенок, все время спотыкающийся о собственные лапы, они как будто слишком для него велики. Вы не знаете себя: вы будете злиться без видимой причины, вдруг обливаться слезами не поймешь над чем. Вы не сможете владеть собой, пока не познаете свою душу. И до тех пор окружающие вас люди…

— Что будете пить?

Ганс вернулся, он не до конца стер с лица краску, и на лбу у него чернело грязное пятно.

— …не должны забывать об осторожности. Не знаю, Ганс. Что у тебя там под рукой.

— Значит, шанти. А вы? — обратился он к Элин.

— А это вкусно?

Ганс рассмеялся.

— Хорошего вина на Луне не существует. Воздух слишком влажный. Но даже если бы он не был таким влажным, потребуется лет сто, чтобы вырастить приличный виноградник. Шанти здесь основной напиток.

— Ну, тогда давайте шанти.

— Договорились. И вашему приятелю тоже принесу кружку.

— Моему приятелю?

Элин обернулась и увидела шагающего через рощу великана: он возвышался над деревьями и раздвигал их огромными лапищами. Мгновение ошеломленная девушка пялилась на незнакомца, не веря своим глазам, потом вспомнила, как невысока поросль, и мужчина уменьшился до размеров обычного человека.

Он ухмыльнулся и подошел к ним:

— Привет! Помните меня?

Мужчина был высокий, худой и угловатый. Нечесаные черные кудри обрамляли не очень красивое, но необычайно волевое лицо.

— Простите…

— Тори Шостокович. Я вас перепрограммировал.

Элин внимательно рассматривала его лицо. Эти глаза… Горящие, почти безумные, но в то же время печальные и (может, ей лишь показалось?) умоляющие, как у ребенка, который так отчаянно чего-то хочет, что не смеет попросить вслух. Она могла бы без конца изучать оттенки выражения этих глаз.