Трудно быть феей. Адская крёстная - страница 59

— Крёстная, ты на свадьбе нашей была? А как же я тебя не приметила? — растеряно глядя по очереди на мужа и родственницу, подала голос Зинаида.

— Вот и мне интересно, как? — откусывая пирожок и усаживаясь за стол, хмыкнул Ждан.

— Как, как… Глаза отвела, делов-то, — пригубив вина, глаз с царя не сводя, ответствовала гостья. — И не спрашивай — зачем. Женский каприз. Захотелось молодость вспомнить, покрасоваться.

— Было бы чем, — не подумав, брякнул государь и не заметил ка полыхнули глаза зеленые, комплимент сомнительный принимая. — В юности — девица и девица, а сейчас — писанная красавица, — спохватился Ждан и резко тему сменил. — И все-таки, зачем пожаловала? Сколько лет ни слуху от тебя, не духу. Никто знать не знал, ведать не ведал, даже муж бывший и дети императорские, куда пропала. А тут вдруг здравствуйте, я ваша тётя прошу любить и жаловать.

— Крестницу проведать, посмотреть на житье-бытье Зинаидино, не обижает ли кто, не печалит, — обласкав царицу взглядом, молвила Феврония. — Говорят, государь чудил со свадьбы, не просыхая, молодую жену не замечал. — Вот убедиться решила, что дочери моей крещеной хорошо живется, сладко пьется, мягко спится.

— Крестная, ну зачем ты… — дернулась Зинаида на защиту мужа. — Сами мы во всем разберемся, характерами притремся.

— Убедилась? — скрипнул зубами Ждан. — Лошадей запрягать в обратную дорогу? Али на метле полетишь? — разозлился царь не нашутку и на жену-жалобщицу, и на Февронию, что лезла не в свое дело.

— Да погощу пока, — откинувшись на спинку стула, пропела Феврония. — Ох, Жданушка, не с того мы начали. Хватит собачиться, давай-ка за встречу винца выпьем, обнимемся-поцелуемся, юность нашу вольную разудалую вспомним! — бывшая царица из-за стола поднялась, бокал подхватила, к Ждану подплыла. — Ну что ты, царь-государь, аль не чокнешься со мной? С крестной матерью жены твоей красавицы? Я с добром к вам прибыла, на счастье ваше полюбоваться, за крестницу порадоваться. Ну же, хватит хмуриться, давай обнимемся, — с этими словами Феврония легонько к бокалу ждановскму прикоснулась, приглашая выпить вместе с ней.

Молодая царица торопливо поднялась, бокальчик свой прихватила и с другой стороны к мужу с улыбкой подошла, в глаза просительно заглядывая. Ждан подозрительно на Февронию глянул, жене улыбнулся и поднялся из-за стола.

— Счастья вам, дети мои, наследников побольше, печали поменьше, — соловьем запела Феврония и первой бокал протянула к Ждану.

Чокнулись втроем да так стоя и пригубили вина. Но ни Ждан, ни Зинаида не приметили, как со звоном хрустальным попала капля из фужера Февронии в бокал государев. Выпили, по местам своим расселись и трапезу продолжили. Вскоре почуял Ждан, как веки его слипаются, сон с ног валит. С трудом с дамами попрощался, благосклонно руку помощи от жены принял, пошатываясь и всем телом на Зинаиду наваливаясь, в опочивальню отправился.

Молодая жена привела мужа в спальню холостяцкую, где Ждан ночевал, когда чудил да куролесил. Сняла с царя камзол да сапоги стянула, на кровать уложила, атласным покрывалом укрыла, в лоб легко поцеловала и тихо комнату покинула, велев домовятам никого к государю не пускать, даже Бабая Кузьмича, а по всем срочным вопросам к ней отправлять, кто бы не пришел.

Сама же государыня в трапезную к крестной вернулась, и обе ужинать продолжили как ни в чем не бывало.

— Спит? — подливая себе вина, уточнила Феврония.

— Спит, — кивнула Зинаида, мясо разрезая.

— Хочешь и вовсе не проснется, — закинула крючок крёстная.

— Не время, — покачала головой царица молодая. — Вот наследник во мне обозначится, тогда и решим, что и как, — накладывая себе салата, уточнила Зинаида. — Да и законы не мешает изучить глубже. А ну как у тебя получится? С горяча да с наскоку без короны и без царства останусь. Опять-таки, слуг к рукам прибрать надобно. Один домовой старший чего стоит. Взяток не берет, Ждану предан аки пёс верный, а то и хуже. Боюсь, не сдюжу я его, не переманю на свою сторону, устранять придется…

— Понадобится так и устраним, велика печаль, — хмыкнула Феврония, подливая себе вина. — Ты вот что… Завтра с утра к мужу не ходи, пусть кто другой завтрак принесет да разбудит.