Трудности перевода. Воспоминания - страница 33

Ночь я провёл в кабинете помощника Черномырдина. Мою сильную простуду он лечил коньяком и камчатскими крабами. К утру оппозиция так и не смогла сорганизоваться, и власти перешли к решительным действиям. Танки стали палить по Белому дому — зданию, где тогда располагался Верховный Совет. Небольшой группой мы следили за происходящим по телевизору. Не оправдалось чьё-то предположение, что танки стреляют холостыми. Вскоре поступило подтверждение — в ход идут боевые снаряды. Не сбылся и прогноз о том, что лидеры мятежников покончат с собой. Они сдались, оказались в тюрьме, но через какое-то время были амнистированы. Разрешился острый конфликт Ельцина с Верховным Советом — президент вышел из него победителем и серьёзно упрочил свою власть.

Надо сказать, что сложно отношения с Верховным Советом складывались не только у президента, но и у МИД. В то бурное время, помимо критики, «подвоха» можно было ждать в любой момент. Однажды в отсутствие курировавшего Правовое управление МИД РФ замминистра меня попросили поприсутствовать в Верховном Совете при обсуждении закона о международных договорах. Заверили, что «подводных камней» не предвидится. Каково же было моё удивление, когда, уже сидя в зале парламента, я понял: вот-вот будет принята поправка, позволяющая Верховному Совету в любой момент денонсировать любой международный договор Российской Федерации.

Пришлось взять слово и без обиняков заявить, что в случае принятия такой поправки в наших внешних делах воцарится такой же хаос, какой существует во внутренних.

Объявили перерыв. Поправку «утопили» в дальнейших консультациях.

В Европе молодая Россия должна была открывать новые двери. Здесь происходило много интересного. Первый визит на уровне замминистра иностранных дел России в штаб-квартиру Совета Европы в Страсбург и встреча с генсекретарем этой организации Катрин Лялюмьер. Первый приём генсекретаря в Москве. Лялюмьер явно не ожидала оказаться в императорской ложе Большого театра, где были вывешены флаги Совета Европы и России. Первый визит в штаб-квартиру существовавшего тогда военно-политического Западноевропейского союза в Лондоне и организация первого визита его главы в Москву.

Одной из наиболее масштабных на европейском направлении стала задача поднять на новый уровень отношения между Россией и Европейским союзом. На смену заключённому ещё СССР в 1988 году Соглашению о торговле и сотрудничестве с ЕС должно было прийти новое — о партнёрстве и сотрудничестве между Европейским союзом и Россией. Переговоры начались в конце ноября 1992 года в Брюсселе. Нашу делегацию составляли представители МИД и Министерства внешних экономических связей, руководить ею поручили мне и заместителю главы Агентства по развитию и сотрудничеству Кириллу Иванову. Однако экономисты попытались перетянуть «одеяло на себя». Козыреву это сильно не понравилось, и 30 ноября 1992 года он подписал у Ельцина указ, где главой правительственной делегации назначался Виталий Иванович Чуркин. Политические аспекты согласовали довольно быстро, и после первого раунда переговоров мне пришлось наблюдать за ними в основном со стороны. Лишь однажды подключился к поездке в Брюссель вице-премьера Александра Николаевича Шохина, который вёл переговоры на их заключительном отрезке.

Новое соглашение было готово к подписанию к лету 1994 года, церемония состоялась на встрече Ельцина с руководителями стран ЕС на греческом острове Корфу. Нам с заместителем министра внешних экономических связей Георгием Валерьевичем Габунией поручили его парафировать с российской стороны. Парафировать — дело несложное, надо просто проставить свои инициалы на каждой странице текста. Предстояло, однако, столкнуться с неожиданными трудностями. Российская делегация на Корфу жила на двух яхтах, пришвартованных у причала. На берегу стояло немало арендованных для членов делегаций машин, но понять, какая же из них предназначалась нам, оказалось сложно. Может быть, мы вообще не попали в автомобильный список. К счастью, российское посольство в Греции мобилизовалось полностью. Заведующая канцелярией посольства даже пригнала на Корфу свой личный красный «фиатик». «Реквизировав» его, мы и двинулись разыскивать место встречи с еэсовцами, выбранное для парафирования документа. Но и это оказалось не так просто. Городок невелик, туда собрали огромное количество полицейских со всей Греции. Города они не знали, но стеснялись в этом признаться, поэтому на нашу просьбу показать, в какую сторону ехать, они отвечали жестами в самых разных направлениях. К счастью, фарс не перерос в трагедию, драгоценный документ доставили. Тем не менее расслабиться не получилось: и без того объёмное соглашение было подготовлено по всей форме — на русском и всех официальных языках Европейского союза. Проставлением инициалов мы занимались всю ночь. Успокаивало то, что на церемонию подписания нас не пригласили, поэтому отоспаться можно было утром.