Трудности перевода. Воспоминания - страница 59

(Вообще в то время много дискутировалась тема европейской архитектуры безопасности. Мы настаивали: «центральную», или «ключевую» роль в ней должно играть Совещание (позднее — Организация) по безопасности и сотрудничеству в Европе (СБСЕ/ОБСЕ) в силу того, что оно объединяло все европейские государства и республики бывшего СССР. Натовцы сопротивлялись, не желая оказаться в «подчинённом» положении. Союзников в споре у нас было мало. Помню, как на совещании ССАС министр иностранных дел одной из бывших советских республик решил потрафить натовцам и заявил, что именно НАТО является «основой» европейской безопасности. Однако говорил он по-английски и вместо «basis» сказал «basement» (подвал). Натовцы сохранили невозмутимость. Поняли, человек старается.)

Неприятный сюрприз принёс визит президента Ельцина в Польшу в августе 1993 года. Принятая в ходе его совместная российско-польская декларация содержала следующий пассаж: «Президенты затронули вопрос о намерении Польши вступить в НАТО. Президент Л. Валенса изложил известную позицию Польши на этот счёт, что было с пониманием воспринято Б. Н. Ельциным. В перспективе такое решение суверенной Польши, направленное на общеевропейскую интеграцию, не противоречит интересам других государств, в том числе интересам России».

Я отсутствовал в составе российской делегации на переговорах в Варшаве и, прочитав декларацию в своём мидовском кабинете, немало удивился — ничего похожего не предполагалось. Пошёл к Козыреву, спросил, каким образом такое могло произойти. Андрей Владимирович, как он это иногда любил делать, стал рассказывать не спеша, во всех подробностях. Ельцин, по его словам, противился включению в текст данного пассажа. Аргументы «против» в ходе переговоров делегаций высказывали как сам Козырев, так и министр обороны Грачёв. Однако Валенса «устроил истерику», и Ельцин в конце концов сдался.

Козырев с готовностью согласился, что так дело оставлять нельзя, и вскоре родился проект письма Ельцина лидерам основных натовских стран, который 15 сентября был направлен адресатам. В нём президент в русле «откровенного обмена мнениями по актуальным международным вопросам» поделился «некоторыми соображениями, навеянными, в частности, моими недавними беседами с руководством Польши, Чехии и Словакии».

«Речь идёт о довольно-таки чётко выраженном стремлении этих стран, как и ряда других государств Центральной и Восточной Европы, сблизиться с НАТО, добиться той или иной формы интеграции с альянсом. Мы, разумеется, выразили понимание суверенного права каждого государства выбирать пути обеспечения собственной безопасности, в том числе через участие в военно-политических союзах. С пониманием отнеслись и к отнюдь не ностальгическим чувствам восточноевропейцев к ушедшему в прошлое „сотрудничеству“ в рамках Варшавского пакта. В целом впечатление таково, что у них есть основания для определённого беспокойства в отношении своей безопасности.

Вместе с тем не могу не высказать и нашу обеспокоенность в связи с тем, что дискуссия о возможной эволюции НАТО всё чаще замыкается на вариант количественного расширения альянса за счёт восточноевропейских стран.

Скажу прямо — мы являемся сторонниками иного пути, ведущего к подлинно общеевропейской системе безопасности, предполагающего коллективные (но не по критерию блоковой принадлежности) действия в целях профилактики и урегулирования кризисов и конфликтов, сотрясающих ныне Европу. Безопасность должна быть неделимой и опираться на общеевропейские структуры.

Главную угрозу Европе представляет теперь не конфронтация между Востоком и Западом, а межнациональные конфликты нового поколения. Количественное расширение НАТО вряд ли решит задачу эффективного противодействия им. Необходимо наращивание антикризисного, миротворческого потенциала в масштабах всего континента.

Мы, конечно, понимаем, что возможная интеграция восточноевропейских стран с НАТО не приведёт автоматически к какому-то повороту альянса против России. НАТО не рассматривается в качестве противостоящего нам блока. Но важно учитывать, как на такой шаг могло бы отреагировать наше общественное мнение. Не только оппозиция, но и умеренные круги, несомненно, восприняли бы это как своего рода неоизоляцию страны в противоположность её естественному вхождению в евроатлантическое пространство.