Трюк - страница 2

— Меня никогда не арестовывали за пьяную езду. Меня в принципе не арестовывали. И точка.

— Мы в курсе, но как считаешь, СМИ это волнует? — спрашивает Дэймон. — Они наплетут про тебя все что угодно. Хочешь или нет, сейчас ты в центре внимания и должен стремиться выглядеть приемлемо для заинтересованной в тебе команды. Для любой команды. Потому что прямо сейчас ты — сомнительная кандидатура. До начала сборов в тренировочном лагере осталось два месяца, и за это время нужно обеспечить тебя контрактом.

— Значит… мне нужно найти парня. Ты это хочешь сказать?

— Мы его уже нашли, — заявляет Дэймон.

— Что?

— Мой друг Ноа. Ты должен его помнить, Мэддокс вас знакомил.

Едва ли. С момента выхода фотографий я живу как в тумане, и у меня весьма смутные воспоминания о том знакомстве. Никогда не понимал выражения «на автопилоте», пока мой мир не рухнул в пропасть. Все, что происходило последние несколько недель, совершенно не отложилось в памяти.

— Ноа классный, — продолжает Дэймон. — Иногда может быть придурком, но это лишь фасад. Я уже его попросил, и он согласился.

— Подрабатываешь сутенером? — Я не пытаюсь прослыть угрюмым мудаком, но это моя жизнь.

А еще я ненавижу свой идиотский говор, от которого пытаюсь избавиться долгими тренировками, но он всегда проявляется в моменты стресса.

— Это деловое соглашение, — поправляет Дэймон. — Мы организовали для вашей пары несколько пиар-мероприятий и забронировали семидневный круиз на Бермуды, чтобы вы узнали друг друга получше, а по возвращении объявим о ваших отношениях. Мы с Мэдди, кстати, тоже едем.

— Разве ты не должен оставаться здесь и искать мне контракт, а не сваливать на отдых? Может, и мне не помешало бы заняться чем-то, связанным с футболом?

— Мэтт. — Супер, даже Дэймона начинает бесить мое поведение. — Ты должен сосредоточиться на восстановлении имиджа. Иначе контракта тебе не видать.

— Разве в лиге нет правил о борьбе с дискриминацией?

— У меня еще одна встреча, — заявляет старый придурок, поворачиваясь к Дэймону. — Дальше справишься сам.

— Послушай, — вздыхает Дэймон, стоит старперу скрыться за дверью, — если бы мы могли пойти к ним с обвинением в дискриминации, то обязательно бы этим воспользовались, но желаемого результата все равно бы не добились. Если тебя устроит вариант получить хорошие отступные и навсегда распрощаться с футболом, можно и побороться. Но правда в том, что скорее всего, мы проиграем.

— Почему? Переговоры по контракту шли нормально, пока меня не раскрыли.

— Все спортивные контракты включают пункт о морали. Даже если бы ты лизался на этих фото с женщиной, «Бульдоги» имели бы полное право разорвать с тобой договор. Стали бы они так поступать? Другой вопрос. Скорее всего, нет. Нам это неизвестно. А вот у них — прямые доказательства сомнительности твоего морального облика после компрометирующего случая в клубе. Опять-таки, будь в этом замешана женщина, ты бы все равно мог столкнуться с пристальным вниманием.

— Херня собачья, и ты это знаешь. Некоторых игроков даже обвиняли в изнасиловании, но их так никто и не уволил.

— Да блядь, Мэтт! − На смену профессионалу Дэймону, приходит Дэймон-друг. Таким он мне нравится больше, чем прячущийся за своим костюмом агент. — Что ты выберешь? Отстаивать репутацию и попытаться вернуться в НФЛ или зайти, размахивая радужным флагом, в суд и все потерять? В идеальном мире все быстро бы забылось, но нам обоим известно, что наш мир устроен иначе. Когда я играл в бейсбол и пошли слухи о моем первом месте в списках на драфт, давление возросло в разы, потому что я был открытым геем. Журналисты готовы убить за такие истории, потому что люди считают, что имеют полное право совать нос в чужую жизнь, особенно, в жизнь спортсменов и знаменитостей. А еще это повышает рейтинги. Если повезет, перед сборами разразится очередной скандал, и ты исчезнешь с радаров. Но пока мы все должны позаботиться о том, чтобы дальнейшие статьи о тебе были исключительно положительными.

— Очень ободряюще, — ворчу я. — Когда круиз?

— Через две недели.

Я растягиваю губы в притворной улыбке:

— Жду не дождусь.