Туман в области знаний - страница 19

Пока я размышлял о своих проблемах, Queen Mary 2 покинула Гудзонскую бухту и вышла на просторы океана. Усилился ветер и я пошёл искать свою каюту. Каюта оказалась шикарной.

С балкона каюты открывался захватывающий воображение вид на Нью-Йорк. Через шесть дней я должен буду сойти с трапа Queen Mary в Саутгемптоне. Надеюсь, у меня есть шесть дней для анализа ситуации. Ещё надо подготовить отчёт Питеру Байерту. Именно с этого и решил начать. Не вдаваясь в детали, описал всё произошедшее, просил оказать помощь семье погибшего детектива и попросил организовать мою встречу с нашим представителем в Париже. Отчёт улетел мгновенно. Связался с нашим агентством в Чикаго. Фрэнк Лоуэлл внимательно выслушал мой доклад.

— Что собираетесь делать дальше, спросил он?

— Мне нужен помощник в Праге и Женеве. Их координаты и способ связи. В Праге я бы хотел поговорить с Российским коллегой и обсудить возможность совместной работы. Необходимо, что бы человек, прилетевший вместо меня в Москву, встретился с кем-нибудь из управления ФСБ, и они бы провели некоторое время вместе, обсуждая, что угодно, где-нибудь в кафе. Неплохо бы, понаблюдать за этой встречей со стороны. Буду весьма признателен, если меня ознакомят с результатами. Он не должен быть тем, кто встретится со мной. Скорее всего, завтра, я вышлю фотографию женщины, которая находится на Queen Mary. Мне нужна вся возможная информация о ней. И последнее, мне нужна информация и, главное, все контакты погибших в операции агентов.

На этом разговор закончился и мы попрощались. День подходил к концу. Я решил провести его остаток в одном из фантастических ресторанов Queen Mary. Шикарное убранство ресторана, просто, ослепляло. Я выбрал столик в углу, у окна, с прекрасным видом на море, точнее, океан. Queen Mary уже набрал ход, и с гордым видом, разрезая воды Атлантики, на всех парах летел к Европе. Вид из окна завораживал и я не сразу заметил, что официант деликатно ждёт у моего столика, когда я выйду из состояния прострации. Меню вполне соответствовало. Я заказал лобстер, французский rose, фрукты и немного шоколадных конфет. Что-то сладкого захотелось. Ресторан ещё был почти пуст. Лишь несколько столиков по углам ресторана занимали посетители. Даже мне передалось их радостное настроение, и я стал напевать, про себя, свой любимый мотивчик. Принесли фрукты и вино. Жидкость в бокале освещалась лучами заходящего солнца, и свет всеми цветами радуги переливался на гранях бокала. Откуда-то пришла мысль, что за таким столом и в таком месте, среди такой красоты… Но её не было. У меня не было любимой женщины. Не могу сказать, что их не было вообще, но любимой, не было. Я поднял бокал, и губы коснулись поверхности нежнейшего, играющего светом и всеми ароматами цветов, душистого напитка. Я сделал глоток и поставил бокал.

А ведь с Сашкой мы пили, ну, как его…, а, Армянский коньяк. Сашка хвастался и говорил, что коньяк настоящий, он гарантирует, как будто коньяк бывает не настоящий. Но вкус и аромат были, действительно уникальны. Бутылка «улетела», как не было, я первый раз в жизни не мог справиться со своим языком, и ноги слушались явно не меня. Как попал домой, не помню, но утром, проснулся от вкуснейшего запаха и потрескивания с кухни. Сашка приготовил яичницу с беконом и жареными помидорами. Сказал, что у него дома, это его фирменное блюдо. Я, конечно, промолчал, будто у меня дома оно не было фирменным. Голова была явно не моя и болела, как…, ну просто болела и всё, ну очень болела. Сашка в одних трусах колдовал на кухне. Я встал, забрался под душ в ванной, и состояние стало улучшаться. Побрился, почистил зубы, набросил халат и сел за стол. Сашка, как не пил. Румяный, сильный, высокий, улыбающийся. Пили кофе с яичницей и строили планы на будущее. Расстались, буркнув, до встречи! Больше я его не видел. Интересно, куда же он пошёл? А ведь он не сказал куда пойдёт. Это было за пару дней до его гибели. Зачем он снял номер в мотеле?

Официант принёс лобстер и прервал мои мысли. Давно я не ел таких деликатесов. Медленно, растягивая удовольствие, наслаждался вкусом фантастического блюда, когда подошёл официант и спросил, не нужно ли чего ещё? Я попросил кофе, закончил с лобстером и смотрел в окно. В ресторане собирался народ, появился оркестр, и музыканты готовились начать игру. В ресторане стало, как будто немного темнее. Неяркий желтоватый свет освещал столики. На столах зажглись свечи и настольные лампы. Появились цветы, интересно, откуда на корабле цветы? Обстановка интима, шарма и красоты тихо обволакивала собой посетителей, которых становилось всё больше и больше. Заиграл оркестр, Вышли танцующие пары. Шум рассекаемых волн дополнял картину уверенности и могущества лайнера. Я потихоньку пил вино и наслаждался вкусом экзотических фруктов. За окном уже было темно, и только шум океана напоминал, что мы в море и неудержимо приближаемся к Европе. Все места за столиками уже были заняты, и только одно место за моим, всё ещё оставалось свободно. Ко мне подошла симпатичная женщина и спросила, не может ли она занять свободное место. Я осмотрелся вокруг и, поняв, что свободных мест нет, кивнул ей в знак согласия. Официант тут же принёс ей какие-то блюда, вино, фрукты и удалился. Меня раздражало, что так бесцеремонно нарушили мой одиночный комфорт. Хотелось встать и уйти, но подумав, решил остаться. Хотя, как мне показалось, вечер, так хорошо начавшийся, уже испорчен. Принесли кофе. Я стал разворачивать конфетку и невольно вспомнил, как любит шоколадные конфеты Элен. Как-то там мои друзья. Можно позвонить Джейку, поболтать, но не хочется, без необходимости, лишний раз светиться. Мне понравился кофе, и я заказал ещё чашечку. Дама сделала то же самое и смотрела на танцующих. Не сказать, что бы она была очень красива, но обаяния ей было не занимать. Я обратил внимание на очень простое и в тоже время безукоризненно красивое, дорогое платье, голубые глаза, тонкие нежные руки и длинные пальцы на руках. Она улыбалась, и, я думаю, именно улыбка делала её столь привлекательной. Она явно хотела танцевать и с надеждой поглядывала на меня. Общаться мне не хотелось, а дальнейшее молчание было, просто неприличным. Надо было, либо познакомиться и идти танцевать, либо уйти. Я допил кофе, оставил конфеты, деньги, встал, вежливо попрощался и вышел. В каюте ничего не изменилось. Очевидно, никто не пытался изучить содержимое моего багажа и номера. Это немного успокаивало, но расслабляться не стоило. Я открыл окно. Запах и шум моря наполнили всю каюту. Раздевшись, принял душ, лёг в постель и тут же провалился в царство морфея.