Тупик либерализма. Как начинаются войны - страница 13

Курс бумажной марки по отношению к доллару{116}

Гиперинфляция привела к резкому снижению заработной платы. Если до войны лучше германского рабочего оплачивался только американский, то в апреле 1922 г., как подсчитал английский статистик Дж. Гилтон: чтобы купить один и тот же набор продуктов американскому каменщику нужно было работать один час, английскому – три, французскому – пять, бельгийскому – шесть, а немецкому – семь часов с четвертью. По отношению к 1913 г. реальная заработная плата в апреле 1922 г. составляла – 72 %, в октябре – 55 %, в июне 1923 – 48 %{117}.

В 1923 г. одно яйцо стоило уже 8 миллионов марок. Галопирующая инфляция приводила к тому, что на заработок, который рабочие приносили домой вечером, их женам на утро уже нечего было купить. «Чтобы рабочие не сожгли заводы, – отмечал Ф. Тиссен, – промышленникам и муниципалитетам пришлось создать чрезвычайную валюту на фиктивном золотом базисе»{118}.

Немцев спасал только дешевый хлеб (который до 23.06.1923 г. добывался по разверстке) и высокая урожайность хорошо поставленного сельского хозяйства[21]. Но Германия все же голодала{119}. «Этот безумный год, – пишет С. Хаффшер, – сегодня уже почти забыт, но это был самый тяжелый год из всех тяжелых лет, выпавших на долю Германии в первой половине столетия»{120}.

В ходе гиперинфляции рейхсбанк потерял половину своего золотого запаса, а управляющий банком Хафенштейн в ноябре 1923 г. умер от сердечного приступа{121}.

По мнению британского посла в Берлине лорда д’Эбернона, в гиперинфляции был виноват именно управляющий рейхсбанком Хафенштейн, который «отличается невежеством и упрямством… и приводит в действие печатный станок, не сознавая катастрофические последствия таких действий»{122}. Сам Хафенштейн утверждал, что «причина такого роста коренится, с одной стороны, в непомерном бремени репараций и в отсутствии достаточных источников дохода для формирования сбалансированного государственного бюджета – с другой…»{123}. В итоге, по словам Г. Кларка, для «правительства Германии не осталось других путей к финансированию своих расходов, кроме печатания денег»{124}.

Французские экономисты утверждали, что гиперинфляция была намеренно вызвана германским правительством для уклонения от репарационных обязательств. Дж. М. Кейнс в ответ заявлял, что «легковерие, с которым относятся к басням о «германском заговоре», имеющем целью обесценивание марки, только свидетельствует о беспредельном невежестве публики…»{125}. Кейнс утверждал, что уже в самом Версальском договоре было умышленно предусмотрено, что «Германия не сможет вынести… возложенное на нее бремя»{126}.

Первопричина краха и расплавления германской экономики заключалась в военном займе.

Г. Препарата{127}

Сущность военных займов, как механизма внутренних репараций пояснял Дж. М. Кейнс: «Только капиталисты, а не общество в целом, станут основными владельцами выросшего государственного долга – то есть, по сути, владельцами права тратить деньги по окончании войны…»{128}. Другими словами военные займы являются механизмом перераспределения национального капитала в пользу капиталистов. Для предотвращения этого Кейнс предлагал, чтобы право на государственный долг было бы «равномерно распределено между всеми… за счет послевоенных сборов с капитала»{129}.

Что касается финансового состояния Германии на исходе Первой мировой войны, то его, в своей первой речи на заседании Национальной ассамблеи обрисовал, ставший в июне 1919 г. новым министром финансов, М. Эрцбергер. В своем выступлении Эрцбергер отметил, что военные расходы Германии за Первую мировую составили 160 млрд. марок[22]. Эти расходы были покрыты за счет: долгосрочного военного займа (die Kriegsanleihe) на сумму более 98 млрд. марок; краткосрочных государственных облигаций – на 47 млрд.; оставшееся за счет налогов{130}.

Более 90 % взносов по облигациям военного займа, на сумму около 23 млрд. марок, поступило от «маленьких людей»[23]. На долю оставшихся 10 % приходились остальные 75 млрд. марок, не говоря о краткосрочных заимствованиях. 5 % подписчиков обеспечили поступление более половины всей суммы займа