Тупик - страница 12

Я представила Кита с его шелковистыми волосами, которые мне так нравилось дёргать, и его проникновенными карими глазами.

Смогу ли я скрыть от него эту ужасную тайну? Когда я окажусь рядом с ним, удастся ли мне делать вид, будто ничего не произошло? Что я такая же счастливая старшеклассница, какой всегда и была?

Да. Я сказала себе, что смогу.

У меня не было выбора. Я должна была хранить эту тайну. Мы все должны были держать её в секрете. Только так мы будем в безопасности.

Тодд оттолкнулся от стола. Я уловила холодный проблеск волнения в его глазах.

— Давайте заключим обет, — торжественно произнёс он.

— Что, прости? — изумлённо пробормотал Карло.

— Давайте поклянёмся, — нетерпеливо пояснил Тодд. — Ну, знаете, заключим обет секретности, — ступая по мокрой траве, он замахал руками. — Давайте встанем в форме круга. Все.

Я отошла, наблюдая за остальными. Рэнди уверенно шагнула к Тодду. Джиллиан и Карло заколебались, выражения их лиц были какими-то напряжёнными и озадаченными.

Внезапный порыв сильного ветра зашевелил деревья, заставив их перешёптываться между собой. Почувствовав холодок, я обхватила себя за талию и направилась в сторону Тодда. Мне вдруг показалось, что меня тянет к нему какая-то неведомая сила.

Странная сила. Во много раз сильнее меня. Сильнее всех нас. Она будто затягивала нас в круг. Соединила нас всех вместе, чтобы мы дали клятву молчания.

Ветер усилился, пока я с Рэнди и Тоддом ждали сомневающихся Джиллиан и Карло. Наконец, мы впятером взялись за руки. Рэнди крепко сжала мою левую руку. Холодная и потная рука Карло взялась за правую.

Мы неловко стояли в круге, переглядываясь друг с другом. Никто не произнёс ни слова. Вокруг нас лишь был громкий шелест листьев, вызванный сильным ветром.

Тодд нарушил тишину низким, серьёзным голосом.

— Мы все клянёмся хранить эту тайну, — произнёс он.

Такая простая клятва. Такое простое обещание.

Держа друзей за руки и переводя взгляд с одного на другого, я не имела ни малейшего представления о том, какой ужас эта клятва принесёт.

Я понятия не имела, сколько моих друзей умрут из-за неё.

После ужина я отправилась в свою комнату. Я достала из комода безразмерный тёплый свитер и надела поверх футболки, в которой обычно ходила дома.

Я не могла согреться. С тех пор, как я вернулась домой из Шейдисайдского парка, меня бил озноб. Сначала я подумала, что простудилась и у меня началась температура, но градусник показывал, что всё в норме.

Я бухнулась на кровать и уставилась на стену, проведя так некоторое время. Я горько подумала, что вечер субботы обещает быть Великим. Чтобы немного его скрасить, я решила заняться домашней работой.

Пока я была в парке, Кит звонил мне ещё раз. Он оставил на автоответчике сообщение, что хочет поговорить со мной. Я предполагала, что это будет за разговор: Кит начнёт извиняться и захочет, чтобы всё стало как прежде.

Я с трудом подавила слёзы. Ведь нормально уже не будет никогда.

Никогда.

Я не стала ему перезванивать.

Часы показывали половину восьмого. Небо за окном стало чернильно-чёрным. Чёрным как смерть, мрачно отметила я.

Наконец, я нашла в себе силы подняться с кровати и пересекла комнату, подойдя к маленькому письменному столу. Вообще-то он детский. Но из всех столов только он смог поместиться в моей крохотной комнате.

Я решила попытаться написать стихотворение. Это заставит меня отвлечься и подумать о чём-то другом.

Я писала стихотворения про каждый месяц в году. Своего рода, бесплатные впечатления от ожидания. Я остановилась на мае.

Весна. Зелёные листья. Мягкий тёплый воздух.

Я издала горький вздох. До мая было ещё далеко. Зима только началась. И я уже дрожала от холода.

Я опустилась на стул, неудобно сложив ноги. Затем вытащила блокнот и пару карандашей.

Я успела написать лишь слово «Май» вверху страницы, как ко мне в комнату зашла мама. В руках у неё была куча свежевыстиранной одежды. Она положила её на кровать и повернулась ко мне:

— Останешься сегодня дома?

Я кивнула и добавила, вертя карандаш между пальцами:

— У меня появилась идея для стихотворения.

— Убери это, хорошо? — мама указала на стопку одежды. — После того, как напишешь своё стихотворение, конечно же.