Турбулентность - страница 14

Мэри поставила в духовку картофельную запеканку с мясом и повернулась к Теодору:

— Сэр, Тони не сказала мне, куда собирается.

Теодор выругался про себя. Мэри не имела обыкновения «держать девочку на привязи», как она однажды выразилась. Несмотря на ее очевидную любовь к ребенку, ей и в голову не приходило читать какие-то наставления.

— Но ты, наверное, слышала, что мы собирались на конную прогулку?

— Да, сэр.

— Сегодня ведь воскресенье.

— Я знаю, сэр.

— Почему же она тогда не дождалась меня?

— Может быть, время слишком растянулось?

Теодор уставился на нее:

— Что ты хочешь этим сказать?

— Ничего, сэр.

Но в ее черных как смоль глазах застыло такое выражение, что Теодор невольно отвел взгляд.

Проклятие! Так вот в чем дело! Он пообещал Тони, что скоро вернется и они поедут кататься верхом. Он и вправду намеревался дать Сэму только короткие указания, но разговор (а вернее, спор) затянулся. Почти на час! А все потому, что эта дурья башка упрям как осел!..

— А Тони не со своей лошадкой? — перебила его мысли Мэри.

Теодор покачал головой:

— Нет, ее пони неоседланный стоит в своем стойле, а Тони там нет.

— Ну тогда не знаю.

— Почему-то у меня такое ощущение, что ты знаешь больше, чем говоришь!

Ответом на это был только долгий взгляд черных глаз.

Теодор оставил Мэри в покое, вышел на веранду и несколько раз громко позвал дочь, но отклика не было. Обойдя двор, он заметил, что велосипеда не было на своем месте, и оставил поиски. Тони любила покататься на своем маунтинбайке, правда, еще больше она любила ездить верхом на пони, но самой ей было его еще не оседлать. А кроме того, она обещала отцу, что не будет ездить на нем без его сопровождения.

Теодор повернул к дому. Беспокоиться за малышку нечего. Каждый на ферме знал и любил ее. Здесь, на просторе, она была в куда большей безопасности, чем в джунглях большого города.

И все-таки его не отпускала обида. Ну почему она не дождалась его?!

Теодор пошел в свой кабинет и сел за компьютер. Он собирался отправить электронную почту в свой банк. Собственно, из-за этого кредита и разгорелся весь сыр-бор. Этот осел Сэм Вернон не захотел его поддержать! Что он из себя корчит? Ему, владельцу фермы, заявить, что сейчас не время покупать землю! Надо будет задать ему жару…

Однако он не пошел в контору. На него опять навалилась усталость, которая проявлялась все чаще в последнее время. Может, это оттого, что в январе ему будет сорок?

Компьютер заработал, и на мониторе возникло лицо темноволосой девушки. Теодор ошалел и яростно протер глаза. Нет, все как обычно. Но стоило ему снова прикрыть веки, как она опять возникла перед ним, так ясно и отчетливо, как будто стояла рядом. Невысокая, хрупкая, почти мальчишеская фигурка, но тем не менее очень женственная. Черные блестящие волосы разлетелись, губы сложены для поцелуя. И эти горящие глаза, которые так потрясли его в полумраке паба! Кто там сказал, что светлые глаза холодные? За всю жизнь Теодор не видел больше страсти и чувственности в глазах женщины.

— Хватит! — сказал он себе вслух. — Выброси эту женщину из головы! Ты ее никогда больше не увидишь, так что забудь! — И он поостережется сказать о ней этой ясновидице Нелли Браун. Никому словечка не промолвит!

— Свиное жаркое надо чаще поливать, а то не будет хрустящей корочки. — Якоб Паули кивнул за спину.

— Будет сделано! — Сабина поспешила к плите, открыла духовку и обильно полила соусом кусок свинины килограммов на пять.

Выпрямившись, она вытерла пот со лба. Была середина ноября, то есть поздняя весна в Сиднее. А здесь, на кухне ресторана «У Паули», было никак не меньше пятидесяти градусов. Сабина вернулась к разделочной доске, где ее ждала гора картошки в мундире. Картофельный салат с яблоками и солеными огурчиками был самым популярным блюдом «У Паули» после свиного жаркого, тефтелек, оладий и компота из апельсинов.

Берлинцы Хильда и Якоб Паули открыли свой ресторанчик в центре Паддингтона лет двадцать назад. Поначалу в нем подавали только сосиски и яйца к знаменитому немецкому пиву, а теперь супруги гордились своим заведением — столики здесь заказывались за пару недель, и поток завсегдатаев не иссякал. Любителей типично немецкой домашней кухни оказалось в Сиднее великое множество.