Турция старая и новая - страница 32

С тех пор: в стране был введен рекрутский набор. В период так называемого танзимата (1839–1856)[7] все граждане империи должны были проходить военную службу независимо от вероисповедания, а затем в течение семи лет считались в резерве. Однако на практике все обстояло иначе. Большинство населения Османской империи в середине XIX века составляли мусульмане, в первую очередь арабы, ню лишь одна треть говорила по-турецки. Что могло заменить традиционный призыв к священной войне? Каким образом различные группы многонациональной империи можно было собрать в единую армию’ Понятий «отчизна», «родина» в национальном смысле не существовало, самое большое, на что можно было рассчитывать, — это лояльное отношение к государству. Практика сложилась так, что не-мусульмане платили специальный налог за освобождение от военной службы.

С конца XVIII века стали создаваться специальные офицерские школы, в которых молодые мусульмане со всей империи получали общее и специальное образование. Эти школы, которые готовили высших офицеров, стали за короткое время рассадником новых политических течений.

Первое тайное общество, которое поставило своей целью борьбу против деспотизма султана Абдул Хамида II, было создано в 1889 году группой курсантов военно-медицинского училища. Правда, султанская тайная полиция разгромила это общество, а молодых кадетов, из голов которых не удалось выбить приверженность к прогрессивным идеям, выслала в Ливийскую пустыню. Многие из них присоединились в эмиграции к движению «новых османов». На переломе столетия недовольство молодых офицеров в военных школах опять усилилось; они отчетливо видели бедность империи и несовершенство ее армии. В 1906 году группа офицеров и гражданских лиц создала в Салониках и Дамаске тайные общества, которые объединились с младотурецким движением в Европе и основали Общество прогресса и единения. Младотурки вынудили султана Абдул Хамида объявить о восстановлении конституции 1876 года и созыве меджлиса, большинство которого должны были составить они сами'. Политический переворот 1908 года в Турции был первым в истории страны переворотом, в котором большую роль сыграли военные. Правда, спустя десять лет после начала их правления стало ясно, что младотурки вовсе не оправдали надежд, которые на них возлагал народ… Накануне первой мировой войны младотурки пригласили в Турцию Немецкую военную миссию во главе с генералом Лиманом фон Сандерсом для реорганизации турецкой армии. Здесь нелишне вспомнить, что в свое время султаны тоже обращались к немцам, когда речь заходила о модернизации армии. Еще Махмуд II, который распустил янычарский корпус, пригласил в Турцию Гельмута фон Мольтке, будущего шефа прусского генерального штаба. В конце XIX века немецкий генерал фон дер Гольц служил в качестве генерального инспектора турецких военных школ. Об этом надо помнить еще и потому, что от этого родились прогерманские настроения в турецком обществе, и в первую очередь среди самих офицеров старшего поколения, которые к тому же еще и учились у немцев.

В годы первой мировой войны, в которой младотурецкое правительство выступило на стороне Германии, немецкая военная миссия в Турции стала еще многочисленней. Лиман фон Сандерс занимал тогда руководящее положение в турецкой армии. Целых две армии и ряд меньших соединений были отданы под безраздельное командование немецким генералам, при которых турки выполняли функции начальников штабов. Ко времени перемирия 1918 года немецкая военная миссия в Турции насчитывала 646 офицеров и 6686 рядовых членов.

Десятилетнее правление младотурок (1908–1918) было в XX веке первым примером вовлечения кадровых военных в политику. Но любопытно, что в отличие от янычар, которые стояли на защите самых консервативных привилегий, младотурки были поборниками модернизации и прогресса. Вторым таким примером была национальная революция во главе с Кемалем Ататюрком. И наконец, третий пример — переворот 27 мая 1960 года.

Чтобы правильно понять характер этого переворота, надо представить себе особую, исторически обусловленную роль офицерского корпуса в Турции. По своему составу он является народным и менее избранным по сравнению с другими странами Ближнего Востока, не говоря уж о Латинской Америке. Турецкие офицеры принимали широкое участие в освободительной войне 1918–1923 годов, приобретя опыт, которого не имеет ни одна ближневосточная армия. Мустафа Кемаль, считая армию главной опорой в проведении реформ, призывал в офицерские школы неимущих молодых людей, главным образом крестьянских сыновей, обеспечивал их жильем, питанием и денежным пособием. И в настоящее время в отличие от других стран Ближнего Востока офицеры в Турции происходят из народа, главным образом из средних слоев; они в детстве познали бедность и не нажили состояния в армии. Жалованье они получают невысокое даже по турецким масштабам. Это касается в первую очередь пехотных войск, составляющих ядро турецкой армии. Офицеры военно-воздушных и военно-морских сил имеют более высокие оклады, поскольку от них требуется более высокая квалификация; они-то принадлежат часто к зажиточным семьям и не так прочно связаны с народом.