Турция старая и новая - страница 54

В области равноправия женщин Турция пошла даже дальше Швейцарии, где, например, и сегодня женщина лишена избирательного права. В Турции женщина имеет право и выбирать, и быть избранной. Турчанка уже много лет заседает в парламенте. Например, в 1965–1967 годах в меджлисе заседало шесть женщин, а в сенате — одна (от Рабочей партии Турции). В сегодняшней Турции женщина может иметь любую профессию, даже из тех, которые раньше считались мужскими. За сравнительно короткое время турчанка сделала скачок от гаремной жизни к общественной: теперь никого не удивит женщина — врач, адвокат, учитель и даже судья в Высшем суде республики. Есть много талантливых женщин-журналисток разных политических взглядов. Они знают, как правило, по нескольку иностранных языков и пишут остро, с большим знанием дела. Показателем степени эмансипации образованной турецкой женщины является и тот факт, что некоторые из них, будучи замужем, выступают под своими фамилиями. Широко известны имена профессиональных журналисток Мушерреф Хакимоглу, Иффет Аслан, Лейлы Чамбель, Нимат Арзик, Нилюфер Ялчин и многих других.

Это тем более достойно упоминания, что продвижение женщин в интеллектуальной жизни началось сравнительно недавно. Первые студентки были приняты в университет в 1914 году. Но только в 1921 году были разрешены совместные лекции на гуманитарном факультете. В настоящее время среди преподавателей и научных работников высших учебных заведений процент женщин не ниже (а может быть и выше), чем в европейских странах, в 1960/61 учебном году женщины составляли 18,7 процента. Некоторые из них занимали должности деканов. Такое исключительное продвижение женщин в университетах объясняется в известной степени тем, что большинство университетов возникло недавно (практически до 1933 года существовал один Стамбульский университет), а также огромной потребностью в квалифицированных кадрах и отсутствием традиций монополизирования кафедр только мужчинами. Поэтому в Турции, в стране, где женщина была особенно притесняема, создалось весьма парадоксальное положение: возможности ее интеллектуального роста выше, нежели в других странах, где эмансипация женщин давно уже стала нормой.

Конечно, все это верно лишь в отношении очень узкой прослойки женщин, из интеллигенции. Однако бывает, что турчанка, занимая высокое положение на службе, в семейной жизни остается по-прежнему рабыней нравственных традиций. Главное лицо за столом — это муж, хотя он может быть простым чиновником, а она — читать лекции в университете. Если же говорить о турчанке из буржуазной семьи, то к большинству из них и сейчас вполне применимы слова жены английского посла в Стамбуле в начале XVIII века леди Монтегю, которая писала: «Главное занятие турчанок из общества — это визиты к знакомым, щедрая трата денег и выдумывание новых фасонов платьев».

А в каком положении находится турчанка, которая живет не в большом городе, а в провинции или в деревне? Обычный турист, который мало что слышал о реформах Кемаля, знает только одно: повсюду, кроме больших городов, да и то центральной их части, женщины ходят с закрытыми лицами и отворачиваются, если их хотят сфотографировать, потому что, по их представлению, в это время у них хотят отнять душу… Но в деревне не часто увидишь крестьянку с закрытым лицом: работать в поле от зари до зари, не разгибаясь, с закрытым лицом неудобно. В Турции в поле работают женщины, а мужчины сидят целыми днями в кофейне, которая есть почти в каждой деревне. Так обстоит дело сегодня, но так было и тогда, когда женщина официально и юридически признавалась существом низшим. Только в одном она была равноправна с мужчиной и даже находилась в «привилегированном» положении — это когда надо было работать.

И здесь снова дает о себе знать другой парадокс, касающийся деревенской женщины. Уважающий себя мусульманин желает иметь как можно больше сыновей. Рождение дочери для отца не только неприятно, но и позорно. Обычно, на вопрос «кто родился», если это девочка, отвечают: «Никто не родился», потому что девочка — это не человек. Если же отца спросить о количестве детей, то он перечислит только мальчиков. А если жена рожает только дочерей, то последняя по счету дочь получает имя «Етер» («довольно», «хватит») или «Дёнюш» («перемена»). Эти имена довольно распространены в деревне. Но вот тут-то честь мусульманина и вступает в конфликт с экономической выгодой. Под ходя по-хозяйски к делу, отцу выгодно иметь только дочерей. Когда он выдает дочь замуж, то получает от будущего зятя солидный «башлык», сумма которого зависит от имущественного положения, а также красоты и полноты девушки — от десятков до нескольких тысяч лир. Дело в том, что турки испокон веков предпочитают полных женщин. Когда-то существовал обычай, по которому за будущею жену платили «с килограмма»: чем больше она весила, тем дороже стоила. Впрочем, этот обычай Не канул в Лету. В бытность свою в Турции я прочитала в газете о сделке между богатым торговцем и бедным крестьянином; предметом сделки была… дочь крестьянина, по словам газеты, хорошенькая, рослая и довольно полная, несмотря на свои пятнадцать лет. Стороны договорились быстро: поставили ее на весы, торговец заплатил отцу по 500 лир за килограмм и забрал свой «товар». Не исключено, что такой обычай — может, не в столь откровенной форме — практикуется повсюду… Ради справедливости надо сказать, что дочь получает от отца приданое, но обычно стоимость его значительно ниже получаемого отцом «башлыка».