Турция старая и новая - страница 56

На первой жене Фатьме Сари Али женился, когда ему было 18 лет. Это считается нормальным и сегодня: в деревнях парни женятся в 16–22 года, а девушки выходят замуж — в 14–18 лет. Ко времени вступления» в силу нового гражданского кодекса у Сари Али было три жены. Новый кодекс не аннулировал многоженства, поскольку закон обратной силы не имеет. Все последующие браки он заключал по религиозным правилам, и сделал так, что все его дети были признаны законными…

При таком широко распространенном многоженстве, особенно в деревнях, возникает целый ряд юридических проблем. Республиканская Турция признает браки только гражданские. Значит, со всей остротой встает проблема признания законными внебрачных детей наравне с рожденными в браке, поскольку в Турции весьма ощутима разница в правовом статусе законных и внебрачных детей. Случалось, отец, чтобы зарегистрировать всех своих детей, приписывал их первой жене, но это приводило к курьезам из-за возраста ребенка и матери… Другие же отцы вовсе не регистрируют детей… Но, чтобы статистические данные о населении Турции с его высоким естественным приростом не расходились с фактическим положением вещей, турецкий меджлис каждые несколько лет принимает решения о признании законными всех детей, которые родились за этот период от религиозных браков, и выдаче им нормальных метрик.

Законы жизни оказались, таким образом, сильнее законов официальных. И это понятно. Переломить силу традиций всего за несколько десятков лет и ввести новые нормы быта невозможно, если им не сопутствуют реформы социальные.

Анатолийская крестьянка не очень-то знакома с правами, которыми ее наделил новый гражданский кодекс, поскольку она чаще всего неграмотна. Для нее есть только одна власть — власть мужчины, который ее эксплуатирует как даровую рабочую силу. Сначала это отец, потом муж, а в случае смерти мужа — очень часто его брат, за которого ее по обычаю выдают замуж. Поэтому случаи, когда безусые юнцы женятся на вдовах много старше их, в Турции весьма нередки.

По официальной статистике, в 1927 году среди турчанок было 92,2 процента неграмотных, в 1935 — 89,9 процента, в 1955 — 74 процента. Крестьяне вообще не очень охотно посылают девочек в школу даже там, где она существует. На конгрессе Общества охраны прав женщины в декабре 1966 года профессор Велиде-оглу рассказал о своей беседе с крестьянином из-под Анкары, который после двух лет обучения забрал свою дочь из школы. «Если бы училась дальше, — говорил он, — не позволила бы себя бить, и как жена потом ничего бы не стоила. Если женщина не боится кулака, то и работать не приучится». Профессор также подчеркнул, что турецкие женщины постепенно теряют права, данные им Ататюрком. «Мы хотим, чтобы права женщин были не просто записаны на бумаге, а чтобы они пользовались ими в жизни».

Тяжелое положение турчанки отягощает еще неслыханно высокая рождаемость. Семья из восьми-десяти человек — явление самое обыденное. Что ни год, то приплод… И поэтому тридцатилетняя женщина, измученная бесконечными родами и тяжелой работой, часто выглядит шестидесятилетней старухой.

Для турчанок поэтому большое значение имеет проблема контроля над рождаемостью. Как только меджлис принял закон, разрешающий пользоваться контрацептивными средствами, многие женские организации стали вплотную заниматься этим вопросом. Одной из таких организаций является Союз женщин с университетским образованием. Я сама присутствовала на нескольких собраниях и в деревнях и в городах, которые проводил этот Союз. И вот что интересно: простые турчанки не только не избегали разъяснительных лекций, но явно стремились к ним, тем более что религия не препятствует этому. Коран гласит, что надо иметь столько детей, сколько можешь прокормить. И имамы тоже пока что не вмешиваются в работу женских организаций, может, просто потому, что она только начинает разворачиваться…

Мне вспоминается одна такая встреча в начальной школе в старой Анкаре, вполне современном здании среди трущоб. Меня привезла туда организатор встречи, весьма интеллигентная и образованная госпожа. В своей лекции она очень доходчиво разъясняла, какое значение имеет ограничение рождаемости для самих женщин и для благосостояния их семей. Я смотрела то на нее, то на окруживших ее слушательниц. Большинство из них одеты, как одеваются анатолийские женщины: пестрые шаровары, цветная кофта и платок на голове; некоторые из них держали на руках детей. Глядя на них, я не могла отделаться от мысли, что вижу перед собой представительниц двух разных миров, которые только сосуществуют рядом друг с другом, как сосуществует старая Анкара с новой… Эти деятельницы из Союза работают весьма энергично и не жалеют сил. Как-то раз упомянутая госпожа, будучи в маленьком городке близ Анкары, не постеснялась забраться на минарет мечети и через микрофон, которым собирают мусульман на молитву, обратилась к местным жительницам, приглашая их послушать лекцию о материнстве.